Уильям Тенн - Лиссабон в кубе

- Нет, спасибо. Я... э... занят. Может быть, попозже.

Он было пошел прочь, но мадам удержала его за рукав. Хватка была совершенно недвусмысленной.

- Поглядите-ка на этого сильно занятого бизнесмена, - обиженно надула губки она. - У него нет на меня времени. Он такой занятой!

Стараясь унять растущее раздражение, Альфред пожал плечами и сел в кабинке за столик напротив нее. Все равно пока не получается ничего путного. Изящные пальчики отпустили его рукав.

Появился сердитый бармен.

- Хочу виски со льдом, - капризно заявила мадам. - Виски со льдом единственный подходящий для меня напиток.

- Два виски со льдом, - заказал Альфред.

- Я слышала, вы интересуетесь конкурсами. Я как-то раз была победительницей конкурса. Надеюсь, после этого признания я вам понравлюсь чуточку больше?

- И в каком же конкурсе вы победили? - рассеянно спросил Альфред, разглядывая ее.

Без этого нелепого костюма она, видимо, была бы довольно привлекательной, хотя и слишком костлявой. Ничего для него интересного.

- За меня голосовали как за Девушку, вместе с которой Молодые Водопроводчики Кливленда хотели бы починять трубы. Поначалу предполагалось, что титул победительницы будет звучать иначе: "Девушка, с которой Молодые Водопроводчики Кливленда согласны были бы полезть в трубу". Но какие-то злюки расшипелись, и судьи изменили титул. Это было три год назад. У меня до сих пор хранится почетная грамота. А теперь... не знаю, поможет ли мне это?

- Боюсь, что не поможет. Но в любом случае поздравляю. Не каждая может... как бы это сказать... похвастаться таким титулом.

Сердитый бармен поставил на столик два стакана в подстаканниках, промычав что-то неразборчивое, долженствующее означать, что нужно расплатиться. Сердито получив деньги, он заковылял к окруженной клиентами стойке бара.

- А какого рода конкурсы вас интересуют? Может быть я смогу вам помочь? Я знаю очень много всяких мелочей о превеликом множестве других мелочей.

- Да ничего особого, просто всякие там конкурсы и призы на них.

Альфред смотрел на заднюю стенку кабинки. На ней висела в рамке фотография Плеханова, обменивающегося рукопожатием с Керенским, позади которых тянулся на цыпочках весьма молодой сердитый на вид мужчина с окладистой бородкой, изо всех сил старающийся попасть в кадр.

Поняв, что он зря теряет время, Альфред бесцеремонно допил виски.

- Мне пора уходить.

- Так скоро? - неодобрительно проворковала мадам. - Ведь мы только-только познакомились. Вы так сильно понравились мне...

- Что вы имеете в виду? - раздраженно спросил Альфред. - Мы ведь действительно только-только познакомились.

- Но вы на самом деле нравитесь мне! Вы - сливки в моем кофе. Предел моих мечтаний. Вы что-то со мной сделали. Вы - как раз то, что заставляет вращаться весь мир. Я от вас без ума. Я пойду за вами, мой большой малыш, хоть в огонь, хоть в воду. Я совершенно обезумела, просто обезумела. Я заберусь на самую высокую гору, переплыву самую глубокую реку. Я - ваша душой и телом. Вы - красная роза, лиловая фиалка моих сновидений. Пейте меня до дна своими глазами. О, Джонни! Вы в моем сердце, я дарю его вам.

Она примолкла, чтобы перевести дух.

Глаза Альфреда едва не вылезли из орбит. Он привстал.

- Спасибо, леди, за приятную беседу, но...

Затем он снова сел. Его ошеломило то, как она выражала свои чувства и стремления, чтобы ее поняли со всей определенностью! Как Джейн Доу, как Джонс...

- Он вышел на связь!!!

- Так, все-таки, насколько сильно я вам нравлюсь? - спросил он, стараясь потянуть время, чтобы продумать следующий ход.

- О, это невозможно передать словами. Вы - мой светоч. Я боготворю вас. Я ничего не соображаю. Я согласна, дорогой, на все...

- Хватит! - почти что завопил он, отчаянно стараясь перекрыть этот фонтан любовных словоизлияний. - Ладно! Мне бы хотелось податься куда-нибудь в такое местечко, где мы могли бы остаться наедине и более подробно обсудить наши чувства.

В течение нескольких секунд он изо всех сил пытался изобразить на своем лиц непреодолимое вожделение.

Мадам Дюбарри с готовностью кивнула.

- Ко мне на квартиру. Она совсем рядом.

Идя рядом с ней к выходу, Альфред непрестанно напоминал себе, что это вовсе не веселая деваха, несмотря на все эти трепетные пожатия рук и упругие прикосновения бедра, а разумный паук, управляющий не более, не менее, как механизмом. Но это также было и первым ключом к решению загадки, состоящей в том, чего же все-таки добиваются все эти инопланетяне на Земле.