Николай Томан - В созвездии трапеции [сборник]

Это Маша говорит утром, до начала репетиции. А спустя полчаса, после того, как взбирается на отходной мостик и с безукоризненной точностью проделывает все фигуры своего трюка, она приходит в точку встречи с Сергеем на несколько мгновений раньше его и, не поймав руки брата, летит в зрительный зал… Полет ее хотя и плавный, но совершается с такой высоты, что тяжелый ушиб о кресла кажется неизбежным.

Ирина Михайловна и униформисты бросаются к ней навстречу, но и им и Маше ясно, что не успеть. И вдруг из полутьмы зрительного зала, опрокидывая и сокрушая все на своем пути, устремляется ей навстречу неизвестно откуда появившийся Юрий Елецкий. Он подхватывает ее своими сильными руками, но, не удержав равновесия, падает вместе с нею в проходе между креслами.

Теперь возле них уже и Ирина Михайловна, и униформисты. Успевают стремительно соскользнуть по канату на манеж и Машины братья.

— Господи, как же это вы так? — испуганно восклицает Ирина Михайловна, склоняясь над Машей. — Что же это такое случилось с вами?.. Не разбились?

Но всем и без этого ясно, что Маша не разбилась. Она снова уже на ногах. Улыбаясь, благодарно жмет руку Юрию:

— Если бы не он, непременно сломала бы себе что-нибудь…

— И откуда вы взялись, Юра? — удивляется Ирина Михайловна.. — Просто чудеса какие-то творятся сегодня.

— Раз Маше грозила беда, — убежденно говорит за Елецкого Мушкин, — Юра не мог не «взяться»…

— Ну ладно, хватит вам разводить мистику, — сердится Ирина Михайловна. — Как оказались вы тут на самом-то деле?

— Да ведь очень просто, Ирина Михайловна. Мы как раз в этот самый момент вошли с Антоном в зрительный зал, — объясняет Юрий. — Ну и увидели, что Маша падает…

— Увидели! — перебивает его Мушкин. — Я лично ничего не увидел. Я только услышал, как затрещала какая-то лестница, которую Юра опрокинул, устремляясь к Маше.

Долго еще не утихает шум удивленных, восторженных и благодарных голосов, а Ирина Михайловна, уже успокоившаяся за Машу, тревожится теперь о другом. Как же работать Зарницыным дальше?

— Но ведь это же явная случайность! — уверяет ее Маша.

— Правильно, случайность, — соглашается Ирина Михайловна. — А где гарантия, что она не повторится?

— Опять, значит, сеточку расстелем? — морщится, как. от реальной физической боли, Алеша.

— А что было бы с Машей, если бы Юра не подоспел? А разве вы, Алеша, не можете сорваться? Я тоже не за сетку, это вам известно, но тогда нужно придумать что-то другое…

— И чего вы голову ломаете над этим? — удивленно пожимает плечами Маша. — Проще простого решается вопрос. Юра показал нам его решение. Нужно поставить пассировщиков с четырех сторон манежа. Мы ведь срываемся с большой высоты, и падение наше происходит довольно плавно. За это время можно подоспеть в любую точку манежа.

— А если мимо? В зрительный зал, как Маша только, что?

— Ну, это я сама виновата, — смущенно улыбается Маша. — Нужно было затормозить полет задним сальто. Да и вряд ли вообще случится такое еще раз. Просто нужно быть немножко повнимательнее.

— Ну что ж, — соглашается наконец Ирина Михайловна после некоторого раздумья. — Давайте ограничимся пока лишь этой мерой предосторожности — поставим у барьера манежа униформистов.

Кроме своей лаборатории в научно-исследовательском институте, Лева Энглин и Илья Нестеров встречаются почти ежедневно на квартире Левы. И разговор у них теперь об одном и том же — в чем суть достигнутого Ильей эффекта? У Левы множество гипотез, но все они таковы, что Илья почти умоляет его никому о них больше не рассказывать, на что неунывающий Лева отвечает словами Циолковского:

— «Если мы не будем свободно высказывать новые мысли, то и наука не будет идти вперед».

А сегодня они собрались у Ильи. Поужинали в компании с Михаилом Богдановичем, сидят теперь в кабинете Андрея Петровича, не торопясь высказывают друг другу свои мысли.

— Ты знаешь, что говорят о нас в институте? — спрашивает Леву Илья.

— Догадываюсь, — усмехается Лева. — С точки зрения тех скудных познаний, которыми располагает современная наука о гравитации, наше предположение, что в твоем эффекте действуют гравитационные или антигравитационные силы, конечно, кажется им невероятным. Но ведь еще совсем недавно невероятным казалась и идея гиперболоида инженера Гарина из фантастического романа Алексея Толстого. Опровергал ее даже такой крупный авторитет в области оптики, как профессор Слюсарев. А у нас теперь квантовые генераторы света — лазеры. Устройство их, конечно, иное, но в принципе самого явления много общего с гиперболоидом инженера Гарина.