Николай Дашкиев - Зубы дракона. «Властелин мира»

Но первым встретился Чарли Бертон, еще километрах в двух от имения. Приподнятое настроение Андрея мгновенно сменилось подсознательным чувством настороженности и неприязни.

С ружьем за плечами, в сбитом набекрень берете, Бертон напоминал одного из тех гитлеровских молодчиков, каких не раз приходилось видеть в кадрах трофейной кинохроники, да на страницах фашистских журналов.

— Поздно, поздно, мистер Лаптефф! — закричал он, слишком горячо пожимая руку Андрея. — Вас ждут уже давно. Как видите, мисс Майя даже послала меня служить вам почетным караулом.

— Очень рад услышать это из ваших уст! — улыбнулся Лаптев. — Ну, как глаз?

— О, превосходно! Только… только… — Чарли похлопал рукой по ложу ружья. — Я сегодня решил поохотиться. Представьте себе, я не убил ничего, хотя вот только что с пятидесяти ярдов попал в консервную банку. Я так думаю, господин доктор: приживленный мне индийский глаз слишком мирный и не хочет целиться во имя убийства. Вы испортили воинственного британца, сэр!

— Я именно это и имел своей целью. Но вы, пожалуй, ошибаетесь: восстание сипаев, а вслед за ним длиннейший ряд других вооруженных выступлений показали, что индийцы тоже умеют прекрасно стрелять.

— Согласен с вами, — охотно согласился Бертон. — Собственно, из этих соображений я и покинул королевскую армию.

Со стороны могло показаться: двое близких знакомых, упражняясь в красноречии, ведут ничего не значащий разговор. Однако и Лаптев, и Бертон чувствовали за каждым словом иное содержание, старательно замаскированную недоброжелательность. У ворот имения беседа прервалась.

Андрей надеялся: навстречу выйдет Майя. Они останутся вдвоем, пойдут вон по той пальмовой аллее, сядут на берегу крошечного озерка, и там сам собой начнется разговор. А впрочем, нужны ли слова?.. Своим письмом Майя уже дала ответ на еще не высказанный Андреем вопрос. На протяжении нескольких ближайших часов он должен определить и собственную судьбу, и судьбу девушки, во имя любви отрекающейся от родителей и их мировоззрения, готовой отдать спокойное прошлое за тревожное и неустойчивое будущее. И Андрей решил: сегодня он скажет любимой все, а завтра увезет ее из родительского дома навсегда.

Однако пусто было во дворе и на веранде дворца! Навстречу Андрею спешили только слуги. Они с искренней радостью приветствовали его, сложив руки ладонями перед грудью в традиционном "намаете", и считали своим долгом сказать русскому врачу что-нибудь приятное.

Ему сразу же доложили, что рани Мария и раджа Сатиапал долго ждали сагиба и лишь недавно уехали по делам в соседнее селение. Молодая госпожа извиняется, что не может встретить гостя и просит его располагаться в той комнате, где он жил раньше. К услугам сагиба парикмахер и повара, ванна и чистое белье.

Теплая встреча рассеяла у Андрея чувство неудовлетворенности и беспокойства. А когда он зашел в знакомую комнату, у него на душе стало радостно и светло.

Все в этом помещении оставалось таким, как в день отъезда Андрея, — даже недочитанная им монография по патологической анатомии лежала развернутой на главе "Экспериментальные карциномы", — лишь всюду стояли цветы, много красных цветов. Но больше всего поразил Андрея его собственный портрет над столом.

Кто рисовал эту картину? Когда?

Пожалуй, художнику не хватило времени или терпения отшлифовать ее детали: тени еще слишком резки, даль не приобрела прозрачной пространственности, а второстепенные предметы проступали нечеткими контурами. И все-таки, это настоящее художественное произведение. Андрей залюбовался, — не собой, нет, — он видел, что художник придал персонажу слишком много привлекательного. Поражало умение выбрать неожиданные сочетания цветов, способность схватить и отобразить главное.

Человек и собака стояли на высоком пригорке напряженные и торжественные. Пес насторожил уши, пристально присматриваясь к чему-то.

— Самум… — тихо произнес Лаптев вслух. Честно говоря, он лишь теперь вспомнил, что владеет собакой.

И, словно в ответ на его призыв, послышалось легонькое царапанье, дверь открылась, и в комнату вошел Самум. У него был сосредоточенный, деловой вид, и поглядывал пес на Андрея так, будто сомневался, тот ли это, кто нужен.

— Ну, здравствуй! — Лаптев наклонился и серьезно протянул руку. — Как себя чувствуешь, дружище?

Самум промолчал и потерся шеей об ногу хозяина, привлекая его внимание. Из кожаной сумочки на ошейнике выглядывал край бумажки. Андрей взял записку.