Николай Дашкиев - Зубы дракона. «Властелин мира»

"Хинчинбрук! — блеснула мысль у Бертона. — Это он устроил! Только он!"

Чарли не ошибся. Сатиапаловские псы стали Хинчинбруку костью в горле. Шпион сумел поквитаться с ними по-своему: бросил через изгородь полузадушенного котенка, который еще не проявлял признаков бешенства, но уже носил в себе миллиарды зародышей страшной болезни. Псы растерзали жалкого пришельца. А через месяц начали терзать один другого. Их пришлось перестрелять. Не взбесился только Самум, но и его взяли под суровый присмотр. Отныне имение оставалось почти без охраны.

Случись это вчера, Бертона охватил бы панический страх. Он ждал от Хинчннбрука всего, но не такой сатанинской изобретательности. А сейчас Чарли лишь злорадно усмехался: пусть, пусть! Рыжая бестия сама себе копает яму, прокладывает путь к собственной могиле. Ну, так приходи же скорее!

Хинчинбрук не пришел ни в назначенный час, ни на другой день, ни на третий…

Никогда и никого не ждал Чарли с таким нетерпением. Оно было пламеннее ожидания любовного свидания, нестерпимее желания утолить жажду. Бертон знал, что если не рассчитается с Хинчинбруком, не уничтожит его — будет мучиться всю жизнь.

Так что же случилось с Хинчинбруком?.. Неужели во время блужданий в джунглях рыжий попал в пасть тигра?.. Только бы не это, только бы не это! Он не заслужил такой легкой смерти!

Но нет, такие, как Хинчинбрук, не гибнут по глупой случайности!

В те минуты, когда Чарли Бертон, в бессильной злобе стискивая кулаки, метался по своей комнате, Майкл Хинчинбрук, поджав по-восточному ноги, неспеша потягивал черный кофе и медленно кивал головой в ответ на слова хозяина-муллы.

Гость для мусульманина — особа священная. А тем более, такой гость, — ученый моулеви, который побывал в Мекке, поклонялся праху Магомета! Такому гостю можно простить неумение держать пиалу, незнание целого ряда обычаев, нежелание говорить. Прославленный гость — это ароматный цветок в хрустальном вазоне, на который можно смотреть, а трогать пальцами нельзя! Достаточно и того, что моулеви уже рассказал мулле Ибрагиму все, что следовало, а теперь подтверждает его слова молчаливым движением головы.

Впрочем, многие из присутствующих на этом своеобразном совещании прекрасно знают, что рыжий замухрышка в чалме не имеет к корану никакого отношения. Англичанам заблагорассудилось помочь индийским мусульманам; они обещают создать отдельную мусульманскую державу на территории Индии. Что ж перспектива привлекательная! Можно избавиться от неприятной конкуренции жрецов-брахманов, захватить тепленькие места в будущем государстве. К тому же англичане не скупы, и тем, кто признает их политику, неплохо платят… Так не все ли равно, как хочет называться человек, напяливший чалму?.. Моулеви?.. Пусть будет моулеви, даруй, аллах, ему тысячу лет жизни!

— … Так понятно? — в который раз переспрашивает мулла Ибрагим, и уважаемые гости кивают солидными бородами. — В Калькутте индусы вырезали половину мусульман и обещают уничтожить всех. Так пусть же погибнут они сами!

И бородачи согласно гудят;

— Пусть погибнут сами!

Гости расходятся. Остается только Хинчинбрук, хозяин дома — мулла Ибрагим — и мулла Навабганджа, толстый человек с лицом скопца.

— Принес? — спрашивает Хинчинбрук, отбросив прочь всякую дипломатию.

— Принес, высокочтимый моулеви! — льстиво отвечает мулла Навабганджа, протягивая что-то завернутое в грязную тряпочку.

— Хорошо! — Хинчинбрук неторопливо разворачивает пакетик и, не притрагиваясь пальцами, показывает на красный кристалл. — Смотри, мулла! Ты видишь — красное!.. Что имеет красный цвет?

— Кровь! — подсказывает мулла Ибрагим недогадливому толстяку.

— Да, кровь! — торжественно подтверждает Хинчинбрук. Кровь священной коровы!.. И плевать бы тебе на это, мулла: пусть индусы теряют возможность переселяться в иное подобие после смерти! Но, ты посмотри, что это еще блестит в средине? Что так блестит?

— Сало! — уверенно подсказывает Ибрагим.

— Сало… — испуганно шепчет толстый мулла. Он в самом деле готов увидеть внутри красного кристалла не только кусок сала, но и целую свинью, — нечистое животное, проклятое аллахом.

— Так понимаешь ли, мулла, на какие штучки подался подкупленный русскими Сатиапал? — лукаво продолжает Хинчинбрук. — Коварный замысел: причинить наибольшую беду и индусам и мусульманам. Каждый, кто коснется этих кристалликов, опоганит себя и своих потомков, навсегда потеряет божью ласку… И подумай, дорогой: каждый такой кристаллик стоит сто рупий! Кто же даром станет раздавать свое богатство, если не имеет какого-то скрытого намерения?.. Ты, например, подарил бы кому-нибудь сто рупий?