Ганс Доминик - Лучи смерти

Раздался звонок. Андреас Термэлен проснулся, услыша в передней сильный мужской голос. В комнату вошел Вильгельм Люссенкамп. Он сердечно приветствовал старика и поднес ему корзину с розами, среди которых заманчиво выглядывала дюжина красногорлых бутылок.

— Старое вино для стариков, дядюшка! Поздравляю! Надолго не могу остаться. Мы работаем в ночной смене. Всякими хитростями уговорил я коллегу Андрисена заменить меня на послеобеденной смене. Нанял свободный аэроплан, доставивший меня в Дюссельдорф, и вот я здесь.

Андреас Термэлен выслушал этот поток слов. Долго и сердечно пожимал он руки племянника.

— Меня радует, что ты на пару часов заглянул к старому дяде. За это ты получишь первый кусок пирога.

Вильгельм рассказывал, что за последние две недели число печей увеличилось втрое. Работа производилась днем и ночью при значительно расширенных штатах. Едва просохнув, печи уже снова прокаливались.

Когда, после двадцатичетырехчасового прогревания, исчезал последний след сырости, зажигался настоящий огонь. Жар в печи превращался в белое каление. В это пламя кидали сырье, которое в адской жаре превращалось в благородную сталь.

Нагревание должно было производиться день и ночь, потому что печи не должны были остывать. Работа шла форсированным темпом.

— К чему это все? Что вы сделаете с этой массой стали?

Вильгельм Люссенкамп пожал плечами.

— Не моя забота, дядя. Мы получили приказ выделывать как можно больше стали. Минимум миллион тонн в год. Значит нужно работать. А в общем… я не выдаю никакой тайны: всем известно, что американцы закупили невероятное количество стали.

— Будет война, мальчик. Я уже раньше говорил это…

— Может быть, дядя Андреас. Дело похоже на то, что Джон Булль и дядя Сам хотят вцепиться друг в друга. Американцы закупают сталь, англичане интересуются готовыми орудиями. Наши турбины в машинном отделении… не хочу хвастать… но они лучше английских. При пробных испытаниях мы достигли 1200 километров. Самые быстрые машины — американские Р.Ф.С. — делают только 1000 километров. Мы обогнали на 200. Английский капитан присутствовавший при пробном полете, был уничтожен. Он все время измерял на глобусе расстояние между Фридрихсталем [14] Паамиут (дат. Paamiut или Frederikshåb, гренл. Paamiut) — город и центр одноимённого муниципалитета на юге Западной Гренландии. на юге Гренландии и Азорскими островами, и качал головой. С тех пор англичане гонятся за турбинами. Есть заказ на 10.000 штук.

Вильгельм Люссенкамп остановил свой взгляд на орденах своего дяди.

— Ты одел старые знаки отличия?

Он нагнулся вперед и перебрал их пальцами.

— Битва на Сомме… Верден… Кемельберг и Перн… Шмен де Дам… [15] Наступление немецких войск в направлении Шмен-де-Дам — Шато-Тьери 27 мая — 5 июня 1918 года. кровавые места! Судя по тому, что мы слышали в детстве, там приходилось туго.

Старик кивнул.

— Этому уже сорок лет, мальчик, но я вижу это как сейчас. Иногда мне и теперь кажется невероятным, как я тогда уцелел. Это был ад… Хуже ада…

Старик замолчал, охваченный воспоминаниями. Племянник подхватил тему.

— Было плохо, дядя Андреас, но теперь будет еще хуже. Предстоящая нам война будет ужаснее всего, что мир когда либо видел. Триста миллионов американцев будут бороться против семисот миллионов британцев. Мировая промышленность уже теперь задыхается от военных заказов. Новые средства. Новые способы умерщвления, о которых большинство еще не имеет понятия. Но дело не в нас. Обе державы перережут друг другу горло. Никто не может удержать катастрофы, она неизбежна. Если она разразится не завтра, то послезавтра. По-моему, американский диктатор должен нанести удар неожиданно, если хочет иметь шансы на успех.

— Они не заслужили ни одной нашей слезинки. Пусть они перережут друг другу глотки… Поговорим о другом, мальчик. Через десять дней у вас будут гости.

— Один из Бурсфельдов. Я ведь тебе рассказывал, как удивительно мы с ним познакомились. Его бабушка была моей сестрой, сестрой твоей матери. Он приедет со своей молодой женой. Постарайся этими днями тоже быть у нас.

Вильгельм Люссенкамп обещал, Взглянув на часы, он увидел, что пора собираться. Он должен был спешить, чтобы застать свой аэроплан в условленном месте. Кипучая работа звала его назад из этой торжественной тишины к шумящим машинам.

Колокольный звон раздавался со старой церкви в Линнее.

Полусвет проникал в церковь сквозь пестрые стекла окон. Церковь была почти пуста. Человек двадцать расположились на трехсотлетних дубовых скамьях и на стульях хоров.