Артур Кларк - Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой]

— Ну конечно же! — возопил Хилвар. — Как же это я не догадался!

Олвин был совершенно ошеломлен, и Сирэйнис стало его жалко.

— Я хочу сказать, что, хотя Вэйнамонд обладает колоссальным, возможно, и безграничным умом, он еще незрел и неразвит. Его истинная разумность вполовину меньше разумности человеческого существа, хотя вот мыслительные процессы у него идут гораздо быстрее и научается он очень быстро. У него есть также целый ряд способностей, которых мы пока просто не понимаем. Одну из них он и использовал, чтобы вашим путем прийти на Землю.

Олвин молчал. Наконец-то хоть что-то его совершенно поразило. Теперь он понял, насколько прав был Хилвар, предложивший привезти Вэйнамонда именно в Лиз. И еще он понял, до какой степени ему повезло тогда, когда он перехитрил Сирэйнис. Второй раз это ему не удастся.

— Вы хотите сказать, что Вэйнамонд только что родился?

— По его меркам — да. Его истинный возраст невероятно велик, хотя он, очевидно, и моложе Человека. Самое удивительное, что, по его утверждению, это мы создали его. Вот почему я не сомневаюсь, что его происхождение как-то связано с тайнами прошлого.

— А что с ним сейчас? — спросил Хилвар, и в голосе его явно прозвучала ревнивая нотка хозяина.

— С ним беседуют историки из Гриварна. Они пытаются составить себе более или менее целостную картину прошлого, но эта работа займет годы. Вэйнамонд в состоянии описывать прошлое в мельчайших подробностях, но, поскольку он не понимает того, что видит, работать с ним совершенно не просто.

Олвину было интересно узнать, откуда все это известно Сирэйнис. Но тут он вспомнил, что едва ли не каждый в Лизе был свидетелем этого неподражаемого расследования. Он испытывал гордость оттого, что сделал так много для Лиза и для Диаспара, но к этой гордости все же примешивалось и чувство беспомощности. Перед ним было нечто такое, что он никогда не будет в состоянии полностью понять или разделить: прямой контакт между человеческими созданиями был для него такой же загадкой, как музыка для глухого или цвет для слепого от рождения. А люди Лиза теперь обменивались мыслями даже с этим невообразимо чуждым существом, которое он, Олвин, правда, привел на Землю, но обнаружить которое с помощью имеющихся в его распоряжении чувств никогда бы не смог.

Здесь он был чужим. Когда с вопросами и ответами покончат, ему сообщат результат. Он отворил ворота в бесконечность и теперь испытывал благоговение — даже страх — перед тем, что сделал. Ради своего собственного спокойствия ему следует возвратиться в Диаспар, искать у него защиты, пока он не преодолеет свои мечты и честолюбивые устремления. Здесь таилась насмешка: тот же самый человек, который оставил свой город для попытки отправиться к звездам, возвращался домой, как бежит к матери испуганный чем-то ребенок…

Диаспар от лицезрения Олвина в восторг не пришел. Город еще переживал стадию, так сказать, ферментации и напоминал гигантский муравейник, в котором грубо поворошили палкой. Он все еще с превеликой неохотой глядел в лицо реальности, но у тех, кто отказывался признавать существование Лиза и всего внешнего мира, уже не было места, где они могли бы спрятаться, — Хранилища Памяти отказывались их принимать. Те, кто все еще цеплялся за свои иллюзии и пытался найти убежище в будущем, тщетно входил теперь в Зал Творения.

Растворяющее, холодное пламя больше не приветствовало их там. Им уже не суждено было снова проснуться спустя сотню тысяч лет ниже по реке Времени. Обращаться к Центральному Компьютеру тоже было без толку, да он и не объяснял причины своих действий. Потенциальные беженцы печально возвращались в город, чтобы лицом к лицу встретиться с проблемами своего века.

Олвин и Хилвар приземлились на окраине Парка, неподалеку от Зала Совета. До самого последнего момента Олвин не был уверен, что ему удастся провести корабль в город, проникнув через силовые экраны, прикрывавшие его небо. Защита Диаспара, как и все в городе, обеспечивалась машинами. Ночь с ее звездными напоминаниями обо всем, что казалось утраченным человеком, никогда не простирала своих крыльев над городом. Защищен он был и от бурь, которые иногда бушевали над пустыней, застилая небеса движущимися песчаными стенами.

Однако невидимые часовые позволили Олвину пройти, и когда Диаспар распростерся под ним, он понял, что вернулся домой. Как бы ни призывала его Вселенная со всеми своими тайнами, именно здесь он родился и именно здесь было его место. Он всегда будет им недоволен и всегда станет сюда возвращаться… Ему нужно было добраться до центра Галактики, чтобы уяснить себе эту простую истину.