Артур Кларк - Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой]

— А у меня для тебя новости, Олвин, — сказал он. — Мне кажется, ты знаешь сенатора Джирейна…

Сначала Олвин задумался, потом вспомнил:

— Ну, конечно! Он был одним из первых, кого я встретил в Лизе. Он ведь, кажется, входит в их делегацию?

— Да. Мы с ним хорошо узнали друг друга. Это блестящий ум и в человеческой душе он разбирается куда глубже, чем я вообще считал возможным, хотя и говорит, что, по стандартам Лиза, его нужно считать только начинающим… Так вот, пока он здесь, он начинает одно предприятие, которое тебе придется очень и очень по душе. Он, видишь ли, надеется проанализировать те побудительные мотивы, которые заставляют нас оставаться в пределах города, и он убежден, что, как только ему станет ясно, каким образом они были нам… м-м… предписаны, он сможет их устранить. Нас — тех, кто с ним сотрудничает, — уже человек двадцать.

— И ты один из них?

— Да, — ответил Джизирак и при этом был так близок к смущению, чего Олвин никогда еще за ним не замечал. — Это нелегко и уж, во всяком случае, мало приятно, но, знаешь, это стимулирует, стимулирует…

— А как он работает?

— Он взял за основу наши саги. Ему сконструировали целую серию, и он изучает наши реакции, когда мы в эти саги погружаемся. Вот уж никогда не думал, что в своем-то возрасте снова займусь развлечениями детства!

— Что такое — саги? — спросил Хилвар.

— Воображаемые миры мечты, — ответил Олвин. — По крайней мере, большинство — воображаемые, потому что некоторые основаны на исторических фактах. Их миллионы, записанных в Хранилищах Памяти города. Ты можешь выбрать себе по вкусу любое приключение, и оно будет представляться тебе совершенно реальным, пока соответствующие импульсы будут поступать в мозг. — Он повернулся к Джизираку:

— В какие же саги приглашает вас Джирейн?

— Большая их часть, как ты мог бы предположить, касается выхода из Диаспара. Некоторые из них переносят нас в самые ранние существования — так близко к основанию города, как только мы можем добраться. Джирейн, понимаешь ли, убежден, что чем ближе он станет к источнику этих побудительных причин, тем легче ему будет преодолевать их…

Олвина эта новость сильно приободрила. Его труд был бы завершен только наполовину, открой он крепостные ворота Диаспара лишь для того, чтобы убедиться, что пройти через них охотников нет.

— И вы действительно хотите обрести способность выйти за стены города? — проницательно спросил Хилвар.

— О нет! — без колебаний ответил Джизирак. — Меня при одной мысли об этом в дрожь бросает. Но, видите ли, я отдаю себе отчет в том, что мы были неправы, неправы абсолютно, когда считали Диаспар миром, вполне достаточным для человека, и логика подсказывает мне, что что-то должно быть сделано, чтобы исправить ошибку. Но на эмоциональном уровне я все еще не способен покинуть город. Возможно, таким я и останусь навсегда… Джирейн же считает, что сможет добиться, чтобы многие, из нас посетили Лиз, и я полон решимости помочь ему в его эксперименте… даже если половину времени я и тешу себя надеждой, что у него ничего не выйдет!

Олвин взглянул на своего старого наставника с новым уважением. Сам-то он уже не отвергал силу внушения и верно оценивал мотивы, которые могут заставить человека действовать в защиту логики. И не мог не сравнивать холодное мужество Джизирака с паническим бегством в будущее Хедрона, хотя теперь, когда он лучше стал понимать человеческую натуру, он больше не решался осуждать Шута за его поступок.

Он не сомневался, что задуманное удастся Джирейну. Быть может, Джизирак и окажется слишком стар, чтобы переломить пожизненную привычку — как бы ему ни хотелось начать все сначала. Но это уже не имело значения, потому что успех ждал других, направляемых талантливыми психологами Лиза. А как только несколько человек вырвутся из своей миллиарднолетней раковины, последуют ли за ними остальные, станет только вопросом времени.

Он задумался над тем, что же произойдет с Диаспаром и Лизом, когда барьеры рухнут полностью. Лучшие элементы культуры обоих должны быть сохранены и спаяны в новую, более здоровую. Это была задача устрашающих масштабов и для ее разрешения требуется вся мудрость и все терпение, на которые окажутся способны оба общества.

Некоторые из трудностей этого предстоящего притирания друг к другу были уже очевидны. Гости из Лиза — очень вежливо — отказались жить в домах, которые им предоставил город. Они раскинули свое временное жилье в Парке, среди обстановки, напоминающей им родину. Единственным исключением стал Хилвар; хотя ему не слишком по душе было жить в доме с неопределенными стенами и эфемерной мебелью, он отважно воспользовался гостеприимством Олвина, успокоенный обещанием, что они останутся тут недолго.