Владимир Бабула - Пульс бесконечности

Близкие нам люди, которых мы на время потеряли, а потом снова обрели, дороги нам вдвойне. Сколько прекрасных и незабываемых минут мы пережили во время отпуска с Эвой и двумя неисправимыми озорниками — Петром и Михаилом!

Только теперь я увидел, как похорошела за последние годы Прага. И как изменилась жизнь человека на Земле. И лишь два последних дня не были безоблачными. Их омрачала грусть расставания.

В Африке я застал всех моих друзей. Столяров, Гретти, Джефферс и Чан тщательно контролировали все приборы, проверяли батареи с антивеществом.

— На сколько рассчитаны наши запасы? Орлов, поняв мои опасения, ответил серьезно:

— На полных пятьдесят земных лет. Нам так или иначе необходим солидный балласт. А энергии у нас более чем достаточно.

— Не собираетесь же вы путешествовать полстолетия? — улыбнулся Чан. — Пройдет всего десять дней, и вы вернетесь домой.

За день до старта мы снова осмотрели и испытали все наши приборы. Оставалась последняя торжественная церемония: «крестины» гравиплана. Эта почетная задача была возложена на Эву.

— Пусть ваш корабль отныне носит имя «Бумеранг», потому что бумеранг всегда возвращается назад, — сказала дрожащим голосом Эва, когда бутылка пенистого вина разбилась о гладкую поверхность гравиплана. Ее губы улыбались, но в глазах пряталась глубокая печаль.

Старт был таким простым, точно мы отправлялись с вокзала международным поездом. Только репортеров собралось больше, чем обычно в таких случаях. И ничего удивительного! Ведь речь шла о генеральном испытании космического корабля нового типа.

Экипаж занял свои места, и корабль легко, точно пушинка, взлетел в небо; взлетел без шума и грохота, сопровождающих старты ракет.

Испытания планировались на десять дней: посещение летающей вокруг Земли обсерватории, остановка на центральном аэродроме Луны и наблюдения за планетой Эросом, которая в это время должна была максимально приблизиться к Земле.

На обсерваторию-спутник мы попали в расчетный срок. И рейс к Луне начался благополучно. Но на расстоянии двухсот тысяч километров Манго обнаружил незначительное ускорение и отклонение от намеченного курса. Скорость возрастала. Мы вновь проверили прибор — все было в порядке.

Почему же «Бумеранг» вышел из повиновения?

Скорость настолько возросла, что нам пришлось лечь в кресла, чтобы легче переносить перегрузки.

Через неполных двадцать четыре часа мы пролетели мимо Луны.

Как же так? Ведь мы несколько раз проверяли наши расчеты, да и автоматическая модель гравиплана, управляемая с Земли и отличающаяся от «Бумеранга» лишь меньшим размером, вернулась из лунного рейса благополучно, в соответствии с программой.

С Земли и с Луны к нам на помощь летели по радио сигналы телеуправления. Все напрасно. Наша скорость продолжала возрастать.

Мы с безнадежностью смотрели на исчезающую вдали родную планету, на Солнце, которое понемногу с безжалостной неуклонностью уменьшалось, пока в конце концов не превратилось в тусклую звездочку. И в довершение всего мы потеряли связь с людьми.

Нас охватил невыразимый ужас. И я снова вспомнил папку. Я бил себя в ярости кулаками по лбу, приказывая работать ленивому мозгу, работать и вспомнить, что я положил в проклятую папку. Тогда было решено, чтобы я вел дневник, восстанавливая в памяти события.

Сегодня утром (для порядка мы все еще живем по земному времени) Манго разбудил нас на два часа раньше. Он едва говорил от волнения.

— Друзья, вы только посмотрите! — тащил он нас к экрану астротелевизора.

В огромной щели посреди багровой туманности появился сияющий центр нашей Галактики. Сердце Млечного Пути, которое веками было скрыто от взора людей Земли. Пылающее сердце, вокруг которого обращаются миллиарды звезд и наша звезда — дарящее жизнь Солнце…

Цветные снимки центра Галактики мы послали на Землю, но достигнут ли они ее? И сумеют ли принять их наши ученые? Мы уже так давно не слышали голоса. Земли!..

Будь во веки веков прославлено сердце Галактики! При взгляде на него меня словно молнией озарило. Я нашел ошибку. Я вспомнил запись в желтой папке. Излишняя концентрация антивещества в одной из точек вызвала к жизни неизвестные до тех пор силы, которые подчинены влиянию гравитации центра Галактики. В этом и заключалась наша беда. Мы бросились уничтожать лишние батареи с антивеществом. Остальные равномерно распределили в гравиплане вне критической точки взаимного действия и тем самым устранили умножение энергии. Собственно, никакой ошибки мы не сделали. Просто в условиях Земли мы не могли обнаружить новый фактор, оказавшийся для нас роковым.