Эрик Рассел - Алтарь страха

Часть лампы, конечно, разбита. Ну да не важно. Нет смысла соединять волоски накаливания, чтобы восстанавливать электропроводность путем последовательного соединения; у параллельной схемы сопротивление окажется низким, что и приведет к короткому замыканию, которое сыграет роль запала. Замысел был прост: вскрыть прикроватный торшер, оголить провода и присоединить их к нитям накаливания. Затем он выкрутил лампу и заменил ее стоваттной. Функционально полученная конструкция ничем не отличалась от первоначальной.

Затем он отыскал свой револьвер 38-го калибра, проверил механизм и убедился, что магазин полон. По сравнению с «фонариком» револьвер выглядел допотопным, как лук. Тем не менее и у огнестрельного оружия были свои преимущества — не обладая коварством фонарика, револьвер все же убивал гораздо быстрее. К тому же и пользоваться им было привычнее. Армстронг мог с расстояния в двадцать ярдов три раза подряд попасть в десятицентовик. И сейчас дело ему предстояло отнюдь не разговорного жанра.

Теперь оставалось самое трудное — дождаться вечера. Армстронг бродил по квартире, расставлял вещи, переставлял их, перебирая книги, и при этом ворчал от нетерпения. Он походил на беспокойного носорога, уже почуявшего, но еще не увидевшего врага. Да и топотал он своими ножищами точно так же.

Ровно в девять он нарушил тишину, взявшись за телефон и набрав номер, правда, при отключенном аппарате. Это ничего особенного не давало, но если те, кто подслушивают, обладают достаточной смекалкой, то по щелчкам диска определят, что набирается номер Хансена. Устроившись в мягком кресле напротив входной двери, он вступил в разговор с несуществующим собеседником.

— Хм! Хм! — Он прочистил горло, мысленно представил себе экран видеофона, посчитал про себя до четырех и сказал: — Включиться! — Выждав необходимое время, заговорил: — Привет, Хенни. Так что, копы тебя таскали? — Пауза. — Нет? А вот я разошелся во мнениях с ФБР, и мы расстались худшими друзьями. — Пауза. — Да, плохо дело. Только как следует поразмыслив, я наконец понял, насколько оно плохо. Эти копы все нам испортили.

Посмотрев на дверь, он помолчал, затем слегка повысил голос:

— Как же так? Да ты что, совсем из ума выжил? Я жду не дождусь встречи с этими людьми — с единственными, может быть, которые могли бы мне помочь, — а их перестреляли.

Пауза. Он немного продлил ее, словно выслушивая возражения.

— Ну да, я их сам одурачил, — уныло сказал он. — Теперь вот жалею. Но в тот момент мне никто ничего не предлагал. Я бы подумал, взвесил, может быть, и пришел бы к какому-то решению. — Пауза. — Да, теперь, спустя несколько часов, я понял, что Пит и эти копы все только испортили. И я потерял контакт. Попробуй, может, тебе удастся восстановить его. — Пауза. — Да, я понимаю, но за что же я тогда тебе плачу?

Еще одна затянувшаяся пауза. Потише, но все же отчетливо он продолжил:

— Все, о чем я прошу, так это если ты все же каким-то образом выйдешь на них, то не сообщай властям, а предоставь действовать мне. Я должен отыскать этих ребят до того, как всех нас начнут крушить по головам, — Пауза. — Хорошо, завтра увидимся.

Протянув руку, он положил трубку, откинулся на спинку кресла и уставился на дверь. Итак, вызов пошел!

Так он просидел часа три, и наконец в коридоре послышались шаги незваных гостей, а в дверь резко постучали. Армстронг встал, подошел к двери и чуть приоткрыл ее, вопросительно вглядываясь в двух мужчин, стоящих на пороге.

Первый спокойно спросил:

— Мистер Армстронг?

— Он самый.

— Просим прощения за беспокойство в столь поздний час, — Взгляд его шарил по комнате через плечо Армстронга, — Мы хотели бы с вами поболтать. Речь пойдет о событиях сегодняшнего дня, и дело не терпит отлагательств.

— Заходите. — Осторожно отступив в сторону, Армстронг наблюдал, как они входят.

Они входили легко, уверенно, друг за другом, засунув руки глубоко в карманы. Прежде чем сесть, они еше раз внимательно осмотрелись.

Закрывая дверь, Армстронг сказал:

— Надо полагать, вы из полиции?

— Вовсе нет. — Один из визитеров позволил себе ухмыльнуться. — Мы некоторым образом представляем пострадавшую сторону.

— Каким же образом?

— А это будет зависеть, — осторожно сказал второй, — от того, что мы сочтем самым существенным, учитывая их интересы на данный момент.

— Говорите вы много, но пока ничего не сказали. Может, все-таки ближе к делу?

— Именно эти самые слова я только что и собирался произнести. Совсем недавно — несколько часов назад — вы много говорили. Но тоже ничего не сказали. — Он не мигая уставился на Армстронга, который тут же заметил сходство этих светло-голубых глаз с глазами светловолосого. Однако у этого малого волосы были какого-то мышиного цвета. — И если вам действительно есть что сказать, так говорите. И сами перейдите к делу.