Эрик Рассел - Алтарь страха

— Марсиане? — поднял брови Хансен.

— Вот именно! — Армстронг одарил его взглядом, исполненным мрачного удовлетворения. — Ты марсианин, и я марсианин. И Мириэм марсианин, вернее, марсианка. Ты вовсе не от мира сего, даже если имя тебе и не А-Ку. И «Норман-клуб» может это подтвердить.

— Чушь! — кратко высказался Хансен. — Как они могут это подтвердить? Если уж можно доказать даже это, то можно доказать все, и тогда мир превращается в сплошной сумасшедший дом.

— Так оно и есть. Мир и есть сумасшедший. Почти все сумасшедшие, кроме меня.

На бесстрастном лице Хансена промелькнуло что-то похожее на тревогу.

— Слушай, что они с тобой сделали? — озабоченно спросил он. — Они что, вскрывали тебе череп и поливали обнаженный мозг пивом?

— Я тебе расскажу. И теперь уже без шуток. Произошло вот что.

И он рассказал Хансену о случившемся. На спокойное изложение ушло около часа. К тому моменту, когда он закончил, на лице агента отражалась смесь самых разных эмоций.

— Вот и все, — подвел итог Армстронг. — Если им верить, то в этом мире существуют настоящие земляне плюс потомки изгоев с Марса, Венеры и Меркурия, и почти никто из них об этом не знает. Большая их часть по-прежнему безумна в той или иной степени, но и об этом они тоже не подозревают.

— Бред! — рявкнул Хансен. — Чушь! Абракадабра! Псевдоисторическая галиматья!

— Может, так, а может, и нет. Но мне кажется, ты не понял главного. Того, что я сделал два открытия и они меня встревожили.

— Какие же?

— Во-первых, саботаж запуска ракет осуществляется разными методами, иначе бы причины уже установили. Во-вторых, саботаж осуществляется членами «Норман-клуба» различных национальностей, считающих себя русскими, английскими, французскими и какими угодно марсианами. Но в первую очередь они считают себя марсианами, венерианцами и меркурианцами и только во вторую — англичанами, русскими или португальцами. — Он помолчал, уставившись в пустоту. — Нет сомнений, что если ракета строилась в Индии, то руку к ее провалу приложили бы индовенерианцы. В Африке саботажем занялись бы афромеркурианцы. Мы противостоим могущественной и безжалостной организации мирового масштаба. И пусть их вера зиждется на галиматье, однако результат от этого не меняется. А нам надо придумать способ испортить их игру.

— Но почему об этом должны беспокоиться мы? — Хансен извлек из ящика стола бутылку бурбона и надолго к ней приложился. Опустив бутылку, он выдохнул: «Уф!», крякнул и вытер рот. — Если один сумасшедший желает взлететь в космос, а другой сумасшедший препятствует ему, почему бы не позволить им самим разбираться с этим делом? Даже если кто-то и доберется до Венеры, на моем счету и десяти центов не прибавится.

— Это в тебе бурбон говорит, — сурово посмотрел на него Армстронг, — Ты не привык пить. Иначе не забыл бы, что плачу тебе я, плачу за помощь в этом деле.

— Да, — нехотя признал Хансен. — Тут ты прав. Так что слово за тобой.

— Ну так, значит, отставь бутылку и слушай сюда. Этот эпизод с «Норман-клубом» открыл мне глаза на существование огромного болота. Но этого мне мало. Я двигаюсь по этому болоту, прыгая с кочки на кочку, и мне не хочется, чтобы они ушли у меня из-под ног.

— Ты имеешь в виду гибель Мэндла и Маршалла?

— Это и кое-что другое. Например, кто обыскивал мои квартиру и лабораторию и зачем. Кто, например, этот светловолосый? Что он затевает сейчас? Что ищет?

Хансен медленно положил руки на стол и встал, сузив глаза. Лицо его напряглось. Посмотрев на него, Армстронг уперся ногами в ковер и напрягся.

Тихий вкрадчивый голос позади него произнес:

— Сальто назад вам не поможет, мистер Армстронг. Прошу вас, расслабьтесь. А вы, мистер Хансен, будьте любезны, присядьте.

Послышался щелчок закрывающейся двери, и в поле зрения осторожно повернувшего голову Армстронга появились три человека. Он узнал их всех. Сначала светловолосого. Затем сухощавого типа, который обыскивал лабораторию. Третьим оказался один из двух мужчин, выдававших себя за агентов ФБР.

Светловолосый и сухощавый держали в руках те самые странные, похожие на фонарики предметы, один из которых зафиксировала на пленке скрытая камера. Третий держал руки в карманах.

Спокойно продефилировав по комнате, светловолосый присел на угол стола Хансена, устроился вполоборота к агенту и невозмутимо заговорил, обращаясь к Армстронгу:

— Я надеюсь, что вы не станете совершать глупые или опрометчивые поступки, тем более что вы человек разумный.