Эрик Рассел - Алтарь страха

В офисе ему сказали:

— Послушайте, мистер, без фамилий и фотографий у вас столько же шансов отыскать этих парней, как и выпить с Папой Римским. Они могут быть кем угодно и где угодно. И что мы можем в таком случае для вас сделать?

Он покинул контору, ощущая удовлетворение оттого, что этот след результатов не дал. Следовательно, надо тянуть за другую ниточку. Лишь исчерпав все возможности, он признает себя побежденным. Но не раньше.

Пробираясь боковыми улочками, он размышлял над планом кампании. Не существует ли других возможностей выйти на этих водителей? Оставался еще тот бар, где он на них наткнулся. Их мог бы припомнить кто-нибудь из завсегдатаев, какой-нибудь железнодорожник, пассажир или кто-то из таких же водителей.

Если же водителей разыскать не удастся, какие еще остаются следы? Во-первых, тот здоровяк, что следил за ним и скрылся недалеко от дома, а значит, и проживать он может где-нибудь по соседству. А еще те два незнакомца, что подхватили его слишком быстро на лестнице, когда он упал. Видел он их мельком, секунду или две до падения, а затем недолго, когда пришел в себя. Лица их отпечатались в его памяти, как на фотографии, особенно физиономия того, кто хлопал его по щекам, приводя в сознание. Он не сомневался, что узнает их сразу же, как только встретит вновь. Но где их искать? Подобно исчезнувшим водителям, они могут быть кем угодно и где угодно.

На крайний случай оставались еще три варианта. Используя Дороти в качестве приманки, он мог выйти на того, кто следит за ней, а через него и на остальных членов группы, скрывающейся на заднем плане. Можно было заняться проверкой вместе с Хендерсоном, и вдвоем им могло повезти больше, чем одному. В конце концов можно было обратиться и к Риардону, и пусть тогда власти предержащие разбираются с ситуацией по собственному усмотрению.

Последняя мысль настолько ему не понравилась, что он машинально ускорил шаг и направился в сторону железнодорожной станции. Он не знал, да и не мог знать, что на этот раз впервые сделал движение в правильном направлении. Наконец-то у него появлялся шанс попасть хоть куда-то.

Войдя в бар задолго до своего привычного времени посещения, он устроился на высоком табурете, заказал кофе и стал ждать, пока бармен обслужит других посетителей. Когда тот освободился, Брэнсом кивком подозвал его, навалился на стойку и негромко заговорил:

— Слушай, Уолт, я ищу тут кое-кого, а ты мог бы помочь мне. Не припомнишь ли пару здоровенных типов в комбинезонах и форменных фуражках? Они попивали тут кофе примерно неделю назад. Выглядели как водители грузовиков. А толковали о совершенном где-то убийстве.

— Убийстве? — Уолт вскинул брови. На его лице отпечаталось выражение человека, верящего в лучшее, но ожидающего только худшего. — Нет, мистер Брэнсом. Таких разговоров я вообще не слышал. Да и типов этих не припомню.

— А ты постарайся вспомнить. Эти два водителя сидели прямо вот тут.

Уолт послушно призадумался.

— Прошу прошения, мистер Брэнсом, я никак не могу их припомнить. А должен бы, коли они водители грузовиков. К нам они не часто забредают. За все это время я почти никого из них не видел. Хотя я почти не обращаю внимания на случайных посетителей, разве только когда окно разобьют, или на пол их стошнит, или еще что-нибудь в таком же роде. — Вдруг его осенило: — А вы уверены, что тогда была именно моя смена?

— А как же, пятница, вечер. Ты же всегда работаешь по пятницам, ведь так?

— Так. Но может быть, я просто был занят. Когда я работаю, то почти ни на что не обращаю внимания. Люди могут тут вовсю болтать, я же слышу, только если выкрикнут заказ.

— А если бы эта пара побывала здесь не один раз, ты бы их мог запомнить?

— Скорее всего, — сказал Уолт. — Я же говорю, что водители грузовиков к нам не часто забредают.

— Стало быть, я делаю вывод, что они были здесь всего один раз и больше ты их с тех пор не видел?

— Точно.

— Хорошо, а как насчет еше одного малого? Он тут появился через пару дней после тех. Нет, дней через пять. Такой здоровяк. Около шести футов ростом, весом фунтов в двести, приплюснутый нос, красная физиономия с тяжелыми челюстями, белый шрам на верхней губе, похож на бывшего боксера или на полицейского в чинах, переодетого в гражданское. Он сидел прямо тут, у стойки, молчал и таращился на свое отражение в зеркале как зачарованный.

— А на левой руке кольцо в виде змейки? — добавил задумчиво Уолт.