Феликс Пальма - Карта неба

— Ты жив, Берти! Ты жив! — восклицала она сквозь слезы.

— Да, Джейн, — отвечал он. — Мы живы.

— Мелвин и Нора погибли, Берти, — сообщила она, переводя дух. — Это было ужасно.

И Уэллс узнал, что за плечами у Джейн была такая же, как у него, история, полная опасностей, которую он выслушал, нежно улыбаясь и испытывая облегчение при мысли, что, несмотря на все обстоятельства, временами казавшиеся роковыми, ее скитания завершились счастливым финалом, и теперь он мог сжать ее в своих объятиях. А рядом с ними радостно улыбались Мюррей и Эмма, взволнованные этой казавшейся невероятной встречей, и солнце щедро изливало на траву свое утреннее мягкое тепло, и все вокруг было таким прекрасным, так переливалось и сияло, что Уэллс вдруг почувствовал прилив сил, ощутил себя бессмертным и могучим, способным в одиночку прогнать марсиан пинками. Хотя достаточно было беглого взгляда на город, стонавший у их ног, чтобы понять, что они обречены, что это только вопрос времени, и марсиане нанесут последний решающий удар огромному кирпичному дракону, после чего спешатся и начнут убивать всех тех, кому удалось убежать от треножников.

И тут кто-то захлопал в ладоши. Все удивленно повернулись на звук и обнаружили в нескольких метрах от себя молодого человека, который стоял, прислонившись к дереву, и был явно взволнован сценой.

— Я начинаю верить, что любовь — это лучшее, что изобрели люди, — сказал он. — По крайней мере, это лучше, чем наши пушки.

Все молча смотрели на незнакомца, направившегося к ним.

— Мистер и миссис Уэллс, как я рад, что вы живы, — произнес он и поднес руку к шляпе в виде приветствия. — Вы меня помните? Я Чарльз Уинслоу.

Уэллс сразу же узнал его. Это был тот самый богатый юноша, что пару лет назад вломился к нему в дом в Уокинге с пистолетом в руке, потому что думал, что у Уэллса есть машина времени, которую он описал в своем романе. И хотя сейчас у него был весьма неприглядный вид — волосы разлохмачены, пиджак весь в пыли и порван в нескольких местах, — писатель должен был признать, что обаяния у юноши ничуть не убавилось.

— Конечно, мистер Уинслоу, — сказал Уэллс, пожимая ему руку.

Поздоровавшись, молодой человек перевел взгляд на миллионера и неожиданно побледнел.

— Похоже, вы увидели перед собой призрак, мистер Уинслоу, — засмеялся Мюррей.

— Но ведь это не так? — осторожно осведомился Чарльз.

— Вам достаточно пожать мне руку, чтобы убедиться в этом. — Миллионер протянул свою руку, которую Чарльз с чувством пожал. — Но о моем воскресении мы поговорим в другой раз. А теперь позвольте познакомить вас с мисс Харлоу.

— Очень рад, мисс, — сказал Чарльз, целуя девушке руку и пытаясь ошеломить ее улыбкой порочного архангела. — В иных обстоятельствах я пригласил бы вас поужинать со мною, но, боюсь, во всем Лондоне не отыскать сейчас открытого ресторана.

— Приятно видеть вас в таком веселом настроении, несмотря на нашествие, — вмешался писатель, прежде чем Мюррей успел произнести какую-нибудь резкость.

— Не думаю, что это должно нас слишком занимать, мистер Уэллс, — ответил Чарльз, обводя рукой расстилавшиеся вокруг развалины. — Очевидно, что мы это переживем.

— Вот как? — откликнулся писатель, не скрывая своего скептицизма.

— Ну разумеется, — заверил Чарльз. — Вы же знаете, что в двухтысячном году у нас будут проблемы с автоматами, а не с марсианами. Поэтому ясно, что все это в конце концов разрешится.

— Понимаю. — Уэллс смиренно вздохнул. — И что же мы в таком случае должны делать?

— Дать поработать героям, конечно, — ответил молодой человек.

— Героям? — вмешался Мюррей. — Вы себя имеете в виду?

— Нет, что вы, мистер Мюррей. Мне лестно это слышать, но я имел в виду не себя. Речь шла об одном из истинных героев, — объяснил Чарльз и сделал знак стоявшему в нескольких метрах от них человеку, чтобы тот подошел. — О том, кто прибыл из будущего именно затем, чтобы спасти нас.

Незнакомец робко приблизился с улыбкой на устах, которой он хотел всех успокоить.

— Джентльмены, представляю вам отважного капитана Дерека Шеклтона.