Лев Жигарев - Кто там?

В комнате никого не было. Кедров был по-прежнему один. Возле стены он заметил щит, напоминавший пульт управления на автоматической электростанции, стол, на котором был устроен экран с блестящим кожухом, с той же пишущей машинкой без валика, такой же панелью с разноцветными кнопками. И даже кресло около стола показалось знакомым.

Кедров вдруг почувствовал бесконечную усталость. Теперь ему стало все безразлично. Он подошел к креслу и сел. На краю стола лежала кипа журналов. «И тут журналы», — вяло подумал Кедров. Он взял один из них, машинально перелистал и бросил на стол.

И тотчас кожух над экраном осветился ярким голубоватым светом и где-то в глубине комнаты прозвучал знакомый голос:

— Не пугайтесь. Я давно наблюдаю за вами. Сейчас я помогу перевести вам.

Кедров чувствовал себя как во сне. Он хотел сделать движение, но мускулы не повиновались. Может быть, он сходит с ума? Его невидимый собеседник снова заговорил. Но Кедров не вслушивался, он был всецело поглощен собой. Вспомнилась больничная обстановка, лечащий врач… «Может быть, в самом деле я болен?» — и в этот момент ему явственно послышались шаги…

— Кто там?

Кедров вскочил с кресла и бросился вон из комнаты. За дверью стоял дядюшка, изумленный и встревоженный.

На следующее утро Кедров проснулся поздно. Он долго лежал в постели и, размышляя, глубоко презирал себя. В его ушах все еще звучали обидные дядюшкины слова. Выпроваживая его из лаборатории, он кричал на него, как на мальчишку: — Дикарь… Где твоя голова?

Куда только девалась вся дядюшкина милая дипломатия! А потом, сменив гнев на милость, назидательно поучал, тоже как мальчишку, говорил, что наука за эти годы сделала гигантский бросок вперед и разбираться в ней нужно на свежую голову и уж во всяком случае не по ночам.

Кедров ничего не мог ему возразить и по-видимому глупо улыбался. Сейчас он представил себе эту улыбку и ему стало неловко.

Спал он беспокойно — одолевали сновидения. Едва он сомкнул глаза, как увидел своего ночного собеседника. Тот сидел в том самом кресле перед экраном… Выражение задумчивости и чуть заметная улыбка придавала его лицу необычайную живость. Высокий лоб, прищур глаз… Кедров быстро подошел к креслу и положил руку на плечо. И странное ощущение неподвижности поразило Кедрова. Он провел рукой по шее и лицу незнакомца, и первая мысль, которая ввергла Кедрова в смятение, была о том, что его собеседник мертв. Нет! Нет! Мертвецом он не был, труп всегда хранит воспоминание о жизни, а рука Кедрова лежала на чем-то холодном и жестком, как металл.

«Кукла!» — мелькнула мысль… — Кукла! — закричал Кедров в исступлении и проснулся от собственного крика.

Лежа в постели и щурясь на весеннее солнце, заглянувшее в его комнату, Кедров продолжал размышлять… Кукла приснилась, а вот на яву все дело по-видимому в автоматике и телемеханике, доведенных в лаборатории до совершенства. Так ли это? Вспомнились автоматические линии станков, автоматические заводы, электростанции, работающие без людей. Но во всех этих устройствах автоматы были «узкими специалистами». Они выполняли одну и ту же работу, одно и то же действие постоянно совершают «говорящие часы»… А дядюшкины автоматы поражали универсальностью и разнообразием поведения. Кедрову нестерпимо хотелось своим умом распутать клубок загадок, но… уж слишком они были головоломны.

…Войдя в лабораторию, он услышал голоса. В большой комнате, той самой, где ему пришлось полемизировать с машиной, находились люди. Один из них склонился над хорошо знакомой Кедрову клавиатурой, другие столпились вокруг какого-то приспособления.

— Сигнал! — услышал Кедров дядюшку. — Огонь!

За раскрытым окном, которое выходило в сад, раздался выстрел, и стая галок с пронзительным криком закружилась вокруг дерева.

Кедров уже ничему не удивлялся. Он подошел поближе и увидел экран радиолокатора, на котором быстро перемещались яркие точки. Дядюшка стоял у окна и держал в руках прибор, напоминавший рефлектор.

И вдруг знакомый, очень знакомый голос понес, как показалось Кедрову, сущую околесицу.

— Галка первая, — гремело в комнате. — Галка восемнадцатая… Галка четвертая.

Затем говоривший помедлил и после небольшой паузы добавил:

— Галка чужая…

И снова — раздельно и без запинки: