Сергей Снегов: Машина счастья

– Я пойду, друг, – сказал Хранитель. – Вечером прибывает звездолет с Земли, надо подготовиться.

– А тебе-то что? Автоматы сами погрузят золото в трюмы.

Хранитель раздумывал больше минуты.

– Надо провести экипаж в Долину Туманов. Земляне любят принимать воздух в местах его выделения.

Генрих постоял перед домиком, потом рванул дверь. Успокоение не пришло, хоть он до дурной сытости наглотался тумана. «Поссоримся с Роем, – подумал Генрих – обязательно поссоримся. Удивительный это человек, Рой! Обязательно он к чему-нибудь придерется, а я не выдержу, обязательно не выдержу, это уж точно!»

Рой задумчиво шагал по комнате.

– Все в порядке, Генрих, – сказал он. – Единственная возможность усовершенствования таится в этом треклятом беспорочном Пьере. Теперь-то швырнем в горние высоты счастья всех этих местных ангелочков без крылышек… Чего ты молчишь, как истукан?

«Нельзя нам не поссориться, – думал Генрих – обязательно начнем сейчас ссориться».

А вслух он сказал:

– Я не молчу, а размышляю! Итак, ты что-то открыл?

Рой долго глядел на него. «Не хочет ссориться, – подумал Генрих. – Вот же человек – ни за что не хочет ссориться!»

– Ладно, – сказал Рой. – Ты ведь ищешь ссоры, я это вижу. Так вот условие: никаких ссор, даже если тебе не понравятся мои расчеты. Хотя до такой дури, чтоб опровергать математику, ты не дойдешь, надеюсь.

Рой по своему обыкновению начал с начала. Он просто не мог не быть обстоятельным. Они второй месяц по местному счету, то есть земных полгода, торчат на планете Дельта-2. Первую неделю они знакомились с бытом дельтян, помогали грузить на звездолет добытое здесь золото и удивлялись, зачем так много золота понадобилось на Земле, там этого строительного материала и своего хватает.

– Удивлялись, – подтвердил Генрих. – Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Ты обещал сдерживаться, – напомнил Рой.

Вторую неделю они налаживали Машину Счастья и испытывали ее на холостом ходу. Лишь после этого они начали вводить в приемное устройство характеристики дельтян, запрошенные у местной МУМ, серийной малой универсальной машины, впрочем достаточно точной. В объективности ее данных ни разу не возникло сомнения.

– Если ты собираешься клепать на МУМ, Рой…

– Успокойся! Я уважаю МУМ не меньше твоего. Дело не в МУМ, а в дельтянах.

Итак, они стали работать с дельтянами. Дельтяне – неудачный материал для машин: счастье здесь на таком высоком энергетическом уровне, что не хватает емкостей и сопротивлений для его закодирования в физические величины. Похоже, что на Дельте-2 не действует основной закон социальной энтропии, столь четко сформулированный Боячеком: пути совершенствования беспредельны, верхнего предела счастья не существует. На Дельте существует верхний предел счастья, и он уже достигнут – пути совершенствования перекрыты. Так им в унынии казалось, когда они занялись Пьером Невиллем. Парадоксально, что Пьер был не только последним, но и самым трудным объектом исследования. Этот странный человек не поддавался цифровой зашифровке, все добродетели у него были лишь в превосходной степени. Но сейчас его характеристика проработана, и выяснилось, что он, единственный среди дельтян, может быстро повысить свое счастье, хотя и не подозревает о том.

– Короче! – не выдержал Генрих. – Что за натура – или отвлекаешься на пустяки, или мямлишь!

– Короче так: Пьер должен встретиться со Стеллой.

Генрих изумленно воззрился на Роя:

– Стелла? Это еще что за существо?

– Дельтянка. Двадцать три года, рост сто восемьдесят четыре, волосы подобраны под цвет глаз, окраску глаз меняет раз в три месяца, сейчас они салатно-зеленые. Живет в Южном полушарии, оператор на втором южном руднике, увлекается теннисом, обожает маслины – их, ты знаешь, привозят с Земли, здесь они не привились, – отличный альпинист… Что еще? Хорошо танцует. В общем, одна из трех тысяч восьмисот сорока четырех дельтянок, которые не являются женами Пьера.

– Естественно, ибо его жена – некая красивая ведьма по имени Мира, что, кажется, означает «удивительная». Ты это хотел сказать?

– Нет, другое. Если женой Пьера вместо Миры станет Стелла, не только индивидуальному счастью Пьера будет дан толчок вверх, мы ведь с тобой здесь не для того, чтобы устраивать счастливые альянсы, нет, общий уровень дельтянского общественного счастья испытает подъем, которого здесь не было уже примерно полтора столетия.