Игорь Дручин - Дороги ведут в Сантарес

— Почему? — Лена растерянно заморгала глазами, не зная, как реагировать на подобное сравнение: обидеться или принять, как комплимент.

— У тебя был хороший натуральный загар. Такой может быть лишь у людей, находящихся все время на природе. А природа, — Кирилл, улыбаясь, взглянул на Лену, — это краеугольный камень всех ньюлайфистских теорий.

— Что же в этом удивительного? — сказала она, думая о своем. — Я тогда жила в горах, на метеостанции. Там было небольшое горное озеро… Вода такая прозрачная… Дно видно… Но холодная! Я бегала к озеру по несколько раз в день. В сильную жару купалась. Выскочишь из холодной воды и какие-нибудь упражнения, чтобы согреться… Или танцуешь на песчаном пляже. Хорошо как было!

Глаза Лены напитались прозрачной грустью, и Кирилл невольно залюбовался девушкой.

— Ну что ты так смотришь на меня?

— Нравишься, вот и смотрю.

— Подойди сюда.

Он подошел. Она взяла его руку и приложила к своей щеке.

Лена несколько раз хлопнула в ладоши.

— Стоп! Ладушка, милая моя! Не так!

Девушка остановилась, выпрямилась и виновато посмотрела сначала на Лену, потом на Кирилла.

— Кирилл, переведи, пожалуйста. Ладушка, фуэте — это движение быстрое, экспрессивное. Плавность в нем нужна лишь на входе и выходе из него, чтобы был мягкий переход к следующему движению. Поняла? Повтори.

Девушка внимательно выслушала перевод Кирилла и несколько раз повторила движение. Непосвященный глаз не уловил бы в нем каких-либо изменений, но Лена одобрительно кивнула головой.

— Вот это уже лучше, девочка.

Когда занятия окончились и Лада ушла, Лена вытянулась на кровати.

— Знаешь, устаю, будто сама танцую. Чудесная девочка! Ей бы хорошую школу. И нашу, и индийскую! Вот это был бы сплав! А вот из меня педагог — никудышний!

— Удивила, — хмыкнул Кирилл. — Этому тоже надо учиться. До сих пор ты училась лишь танцу. Нужно будет — научишься и педагогике.

— Нет. Педагога из меня никогда не получится, но девочку надо обучить элементам, иначе никто ее и смотреть не станет. В шестнадцать лет девочки уже идут на профессиональную сцену… Выздоровею, отвезу ее к маме. В студию ей поздно. Пусть Алексей Иванович с ней повозится, да и маме удовольствие.

Лена вдруг замолчала, лицо стало сосредоточенным, губы шевелились, словно вели отсчет.

— Шевелятся, — сказала она шопотом. Порывисто поднялась и нажала кнопку связи.

— Сестра, посмотрите, пожалуйста. У меня правда шевелятся пальцы? — тон ее голоса был умоляющим.

Дежурная сестра включила экран и улыбнулась.

— Правда шевелятся.

Это был самый счастливый день. Посмотреть, как шевелятся ее, еще не до конца сформировавшиеся пальцы ног, приходили многие. Первым прибежал профессор Чандр Радху, потом прилетел Андрей Николаевич… А еще через неделю Николаев сам осмотрел ее ноги и разрешил убирать регенератор. Он заставил ее, лежа в кровати, проделать десятки различных упражнений, сгибать и разгибать ноги, шевелить всеми пальцами и каждым в отдельности, поворачивать и выворачивать ступни… На лбу у Лены выступили мелкие росинки пота, но она была совершенно счастлива.

— Сегодня лежать. Десятиминутные упражнения каждый час. Завтра первые шаги с помощью сестры и так далее… Вот программа. Упаси тебя отклониться от нее на йоту. Растянешь связки или еще что-нибудь натворишь. Понятно?

— Спасибо, Андрей Николаевич!

— Через неделю жду у себя. Потом месяц морские ванны. Настоящие морские, попросту купания в море. Ясно?

— А танцевать можно?

— Леночка! Какие танцы? Только программа! Ну, наберись терпения. Еще месяц! Ты обещаешь?

— Да.

— Вот и молодчина!

Лена грустно вздохнула.

Шел последний день сентября, С моря дул прохладный ветер, умеряя надоевшую жару. Солнце склонялось к горизонту и уже не палило, а только ласково грело. Лена расшалилась, как девочка: то бегала вприскочку по кромке воды, обдавая брызгами Кирилла, лежащего на пляже, то пыталась завалить его теплым песком, но он каким-то непонятным образом встряхивал все тело точно так, как это делает собака, выбравшись из воды. Ее так заинтересовало, каким образом у него это получается, что она снова и снова насыпала песок, пытаясь проникнуть в тайну движения. Потом сама улеглась на живот, а Кирилл засыпал ее песком. Сначала попытки ее были неуклюжи, затем начало получаться и, уловив характер движения, она так встряхнулась, что песок брызнул в разные стороны, обдавая Кирилла с ног до головы.