Майкл Муркок - Узники неба

— Все весла — стоп!

В этот момент лампы не горели, хотя за последние несколько часов он не один раз использовал их, когда впереди оказывался крутой поворот или завал из щебня. Положив руку на шею талисмана, Рааб прислушался. Но вездесущий не пытался покинуть корзину, что, как думал Рааб, произошло бы, если бы он услышал что-то, говорящее о присутствии вражеских блимпов.

А затем и его уши уловили отдаленный слабый звук. Он с облегчением вздохнул.

— Мы прошли гораздо большее расстояние, чем я думал. До соединения с широким ущельем, в котором протекает река, осталось около мили. Там будет достаточно света в дневное время, и — если так решит большинство из вас — мы сможем остановиться там на день и устроить баню. — Он поколебался и решил воспользоваться случаем, чтобы сломать затянувшееся молчание между ним и представителем экипажа. — Кадебек, что ты об этом думаешь? Вероятнее всего, враг просто не поверит, что мы можем добраться сюда, не поднимаясь в открытый воздух. Ты хочешь рискнуть?

Голос Кадебека был ровным и холодным.

— По крайней мере, ты обещал нам, что если мы атакуем врага, то сможем немного погреться на солнышке. Мы атаковали — и теперь попробуй доказать, что мы были не так эффективны, как ты надеялся! Я бы лучше продолжил путь до тех пор, пока мы не увидим солнечный свет. Моя шкура еще не покрылась сыпью, и я не чешусь до такой степени, что не хочется жить. Какие-нибудь возражения?

Послышалось бормотание, но определенных возражений не было.

— Чудесно, — сказал Рааб, удовлетворенный благоразумием Кадебека. — Это ущелье с рекой проведет нас на шестьдесят или семьдесят миль к востоку, а затем мы оставим его, потому что оно свернет на север. Дальше я не могу планировать, но, если удача не отвернется от нас, мы сможем найти какую-нибудь открытую долину, где сможем расположиться на день. — Он немного поколебался. — Триммеры, убрать один оборот сжатия на корме и впереди. Мы приблизились к широкому ущелью и теперь, я думаю, можем рискнуть и подняться вверх, где больше света. Все весла — пол-удара!

«Пустельга» двинулась в ровном подъеме. Утомленный Рааб еще некоторое время прокладывал курс по слуху, пока в расселине не появился слабый свет. Затем, чувствуя, что снова оживает после долгого существования в преддверии ада, он хрипло приказал:

— Опустить щупы!

Теперь он мог видеть перелетающих с места на место вездесущих — слегка отличающихся от тех, что обитали внизу, так как на этой высоте требовался больший размах крыльев — и проплывающие мимо покрытые мхом стены. Но день уже клонился к вечеру. Он надеялся, что в широком ущелье их ничего не задержит. В противном случае, когда взойдет Золотистая, они смогут подняться в открытый воздух.

Чувствуя потребность выговориться, он обсудил это с Эмметом Олини.

— Это будет здорово, если мы снова внизу увидим открытую почву!

— Аминь! — сказал Олини. — Ты думаешь, это уже безопасно, Рааб?

— Думаю, да. Когда взойдет луна, любой блимп, находящийся западнее нас, будет хорошо освещен и мы сразу его заметим, в то время как обращенная к ним сторона «Пустельги» останется темной. А мы находимся далеко к востоку от их базы.

— Скорее к юго-востоку, чем к востоку, — поправил Олини, — но я понял, что ты хотел сказать. Они ожидали, что мы рванемся на юг или юго-запад. — Триммер потянулся и позволил храповику штурвала щелкнуть один раз. — Ты говоришь, что мы остановимся на один день, чтобы отдохнуть и побыть на солнце, а затем повернем к морю и двинемся с такой скоростью, с какой только сможем, да?

— Правильно, — сказал Рааб. — Я думаю, что чесотка, возникшая у меня на данном этапе путешествия, пройдет после купания, — он сделал паузу. — Надеюсь, что там не будет сильных встречных ветров. С таким кукареканием, как у нас сейчас, даже умеренный ветер может принести неприятности.

— Сезон штормов еще не наступил, — усмехнулся Олини. — Если бы это было не так, мы смело могли бы взять отпуск и провести его в стране ущельев!

Рааб, прислушиваясь к шуму реки, рассеянно кивнул. Но звук не становился громче, потому что хотя они и приближались к ущелью с рекой, но в то же время поднимались.

Но сейчас впереди появился каскад интенсивного, если не ободряюще яркого света. Когда они вплыли в широкое ущелье и повернули на восток (это было вверх по течению реки), там опускались сумерки, так как небо уже приобретало пурпурную окраску. Но все же этот каскад индиго впереди «Пустельги» словно предоставлял им какую-то передышку после долгого наказания.