Клиффорд Саймак - Зачем их звать обратно с небес?

Он мог ехать по одной из центральных магистралей, но не смог заставить себя показаться на людях – вдруг кто-нибудь случайно узнает его.

Без карты, ориентируясь только по луне – строго на запад, он ехал в сторону заброшенной фермы.

Час или дольше он пробирался жилыми кварталами, перемежающимися небольшими торговыми центрами. После начали попадаться большие открытые поля, лежащие между крохотными поселениями. Он ехал уже не по улице, а по дороге – узкой, с плохим покрытием. Вскоре и оно кончилось. Дома попадались все реже, а потом и вовсе исчезли. На черном небе вырисовывались верхушки деревьев.

На перевале через оголенный гребень горы, куда, петляя, привела его дорога, он остановился и вышел из машины, чтобы оглядеться.

Позади, сколько хватило взгляда, мерцали огни оставленного города. Впереди – темнота без единого проблеска света.

Он большими глотками вдыхал воздух – воздух, в котором была свежесть и прохлада свободной земли. Пахло соснами и пылью. Ну, вот и все – он сделал это. Город позади.

Фрост снова забрался в машину. Дорога не становилась лучше, но вела строго на запад. На рассвете он съехал с нее, проехал по старому, заросшему сорняками и кустарником полю и остановился у дубовой рощи.

Выбрался из машины и потянулся, желудок сводило от голода, но это было ничто по сравнению с обретенной свободой.

Прождав час, Энн Харрисон вошла в кабинет Маркуса Эплтона.

Тот был любезен и производил впечатление умного и процветающего бизнесмена.

– Мисс Харрисон, – приподнялся ей навстречу Эплтон, – очень рад видеть вас. Наслышан, наслышан – в связи с известной проблемой, которую вы подняли на недавнем судебном процессе.

– Моему клиенту это не помогло, – заметила она.

– И все же об этом стоило поговорить. По крайней мере, видно, что правосудие эволюционирует.

– Благодарю за комплимент, – ответила Энн, – если, конечно, это комплимент.

– О, несомненно, – расцвел Эплтон. – Я совершенно искренен. Но чем обязан? Что я могу сделать для вас?

– Во-первых, – деловито приступила Энн, – уберите прослушивание. Во-вторых, отзовите своих ищеек, которых вы приставили следить за мной. И скажите мне, что все это означает.

– Но, моя дорогая юная леди…

– Не тратьте силы на возражения, – прервала его Энн. – Я знаю, что прослушивающие устройства у вас есть. Скорее всего, на центральном коммутаторе. Я составила иск против вас и вашей службы, вы вмешиваетесь в мою жизнь, а также – в жизнь моих клиентов. Что, как вы понимаете, в данном случае гораздо серьезней.

– У вас ничего не выйдет, – грубо оборвал ее Эплтон.

– Почему же? Мне так не кажется, – пожала плечами Энн. – Какой суд пройдет мимо такого: вмешательство в отношения адвоката и клиента. Это, что ни говорите, подрывает основы правосудия.

– У вас нет доказательств.

– Почему же, есть. Но я не собираюсь обсуждать их с вами. Впрочем, если они недостаточны, хотя мне кажутся вполне убедительными, суд назначит расследование.

– Еще чего! – взорвался Эплтон. – Делать суду больше нечего, как рассматривать любое вздорное обвинение…

– Конечно. Но подобного рода…

– А чем дело кончится, знаете? Вас лишат практики.

– Может быть, – согласилась Энн, – если вы умеете манипулировать судьями. Но я не думаю, что ваши дела настолько блестящи.

– Манипулировать судьями! – прошипел Эплтон.

– Ну да, – кивнула Энн. – Судьями и редакторами газет. Но слухи-то вы контролировать не умеете. Если суд не даст мне сло́ва, если газеты смолчат – запашок все равно останется. И такой, поверьте, мистер Эплтон, какого вы еще не нюхали, уж я позабочусь об этом.

– Вы мне угрожаете? – спросил он пронзительным голосом, похожим на скрип.

– Нет, что вы, – возразила Энн. – Не думаю, что до этого дойдет. Пока я еще верю в правосудие. Я еще верю, что суды имеют отношение к правосудию. И не верю, что вам удалось нацепить намордник на все газеты.

– Не высоко же вы цените Нетленный Центр.

– А, собственно, почему я должна ценить его высоко? Вы все сожрали, все подавили. Вы остановили прогресс и превратили людей в олухов. Есть еще правительства, но эти тени живут только вашими желаниями. И все оправдывается тем, что вы предлагаете человечеству нечто! Не слишком ли высокая цена?

– Хорошо, – вздохнул Эплтон. – Если ваш телефон прослушивается, и мы это прекратим, если я уберу тех, кого вы называете ищейками, то что тогда?

– Но, конечно, вы этого не сделаете, – усмехнулась Энн. – Но, если бы и сделали, то остается еще одно. Сообщить мне причину!