Клиффорд Саймак - Почти как люди

– Никогда, – запротестовал Пес. – Это было бы неэтично. Понимаете, именно поэтому я так в этом заинтересован. Настоящая операция нанесет исключительной силы удар всей галактической торговле недвижимостью, а этого ни в коем случае нельзя допустить. Торговля недвижимостью – древняя и благородная профессия, и она должна сохранить свою первозданную чистоту.

– Что ж, весьма похвально, – одобрил я. – Рад это слышать. И что ты намерен предпринять?

– Честно говоря, сам не знаю. Ведь вы мне мешаете. От вас не дождешься никакой помощи.

– Я мешаю?

– Нет, не вы. Вернее, не только вы. Я имею в виду вас всех. Ваши идиотские правила.

– Но зачем им понадобилась Земля? Что они будут с ней делать, когда купят?

– Я вижу, что вы не сознаете, – произнес Пес, – какое у вас в руках богатство. Должен вас поставить в известность, что немного найдется таких планет, как эта, которую вы называете Землей. Это нормальная, покрытая плодородной почвой планета, а таких планет очень мало. И они расположены далеко друг от друга. Утомленный может дать здесь отдых измученному телу и утешить свой воспаленный взор изысканной красотой, которая встречается отнюдь не на каждом шагу. В некоторых системах были построены и выведены на орбиту конструкции, на которых попытались создать условия, имеющиеся здесь у вас в естественном виде, Но искусственное никогда не может до конца приблизиться к настоящему, поэтому ваша планета имеет такую большую ценность как естественная спортивная площадка и курорт. Надеюсь, вы понимаете, – извиняющимся тоном добавил он, – что, исходя из вашего языка и ваших понятий, я все упрощаю и употребляю грубое, приблизительное сравнение. На самом деле это не совсем так, как я вам рассказал. Во многих аспектах это нечто совершенно иное. Но вы ухватили основную идею, а на большее у меня нет возможностей.

– Ты хочешь сказать, что, завладев Землей, эти существа откроют на ней своего рода галактический курорт?

– О нет, – возразил Пес, – для этого у них слишком тонкие кишки. Но они продадут ее тем, кто сумеет этим заняться. И хорошо на этом заработают. В космосе выстроено много увеселительных заведений и планет типа Земли, на которых самые разнообразные существа могут устраивать пикники и проводить свои отпуска. Но в действительности ничто не может заменить настоящую плодородную планету. Уверяю вас, они могут получить за нее все, что попросят.

– А что они могут за нее запросить?

– Запах. Аромат. Благовоние, – ответил Пес. – Никак не могу найти подходящее слово.

– Духи?

– Правильно, духи. Запах, который доставляет удовольствие. Запах для них – это что-то необыкновенно прекрасное. Когда они бывают сами собой, в своем естественном виде, он является их самым большим, может быть, даже единственным, сокровищем. Ведь в своем естественном состоянии они совсем не такие, как вы и я…

– Кажется, я имею представление об их естественном состоянии, – проговорил я. – Это те штуки, которые сидят у тебя в мешке.

– Ну, тогда, может быть, вам понятно, – сказал Пес, – какие это полнейшие ничтожества.

Он яростно встряхнул мешок, сбивая шары в кучу.

– Полнейшие ничтожества, – повторил он. – Лежат себе в мешке и наслаждаются своими духами, для них это – вершина счастья, если подобные твари вообще способны испытывать счастье. Обдумав его слова, я решил, что все это просто возмутительно. У меня мелькнуло подозрение, не пытается ли Пес меня одурачить, но я сразу же отбросил эту мысль. Ведь если все это мистификация, то сам Пес неизбежно должен быть ее частью. Хотя бы потому, что по-своему он был таким же гротескным и несуразным, как те существа в мешке.

– Мне жаль вас, – проговорил Пес без особой грусти в голосе, – но вы сами виноваты. Все эти идиотские правила…

– Я это слышу от тебя не в первый раз, – сказал я. – Что т подразумеваешь под «всеми этими идиотскими правилами»?

– Ну как же – это правила для каждого, кто владеет какими-либо вещами.

– Иными словами – наши законы о собственности.

– Должно быть, так они называются по-вашему.

– Но ты же сказал, что кегельные шары собираются продать Землю…

– Это совсем не то, – возразил Пес. – Я вынужден был так сказать, потому что не мог выразить это иначе как в ваших понятиях. Но убедительно прошу вас поверить, что это совсем другое.

А ведь верно, подумал я. Вряд ли две совершенно разные цивилизации могут в своем развитии выработать одинаковый образ действий. У них должны быть разные мотивы, разные методы, потому что сами цивилизации всегда в корне отличны друг от друга. Даже их языки – не только по словарному составу, но и по самой своей концепции – не могут иметь ничего общего.