Никита Жуков - Модицина. Encyclopedia Pathologica

«Только идиот празднует приближение собственной смерти».

Большинство известных нам цивилизаций, славно живших до нас, относились к смерти с почтением, и только мы почему-то ссым от одного упоминания о ней. Раньше было как: кто-то наконец сдох? Ему повезло! Поспит вечным сном. Древние галлы считали смерть «серединой очень долгой жизни».

Местные индийские рыцари кшатрии самоубивались после боя, если оставались живы, поскольку перед последним боем их жёны вместе с детьми совершали самосожжение – для мотивации, так сказать, мужа/отца биться до последнего, потому что ему перед боем заведомо нечего терять. Похожим образом дело было у чукчей, только джентльмен сам убивал родных перед последним боем, а если таки выживал, то мог завести новую семью. Про японских безумных самураев с их привычкой чуть что делать харакири все и так знают.

«Человек Средневековья, отвергнувший всё земное, давно уже задерживал свой духовный взор на мрачной картине копошащихся червей и жалкого праха. В религиозных трактатах о презрении к миру богословы уже возглашали неотвратимость леденящих ужасов разложения».

И лишь сейчас людишки отчего-то начали побаиваться смерти, а что будет дальше? Представляете себе инстаграм через 40 лет, где седовласые бабули будут причитать о страхе перед надвигающейся подруге с коксомкосой? На самом деле всё просто: как бы ни противились развитию цивилизации отдельные категории, но люди всё больше стали отказываться от своих вымышленных друзей-богов, которые обещают вечное блаженство.

Тебя, кстати, это тоже касается.

Страхи, связанные со смертью, поражают мозг по двум основным причинам: первая – из-за того, что нет возможности насытиться пребыванием в этом бренном мире и успеть сделать всё то, что хотел; вторая причина – случайность, поскольку смерть всегда приходит без приглашения, а значит, ты не сможешь её запланировать и, может, она уже стоит за углом, прямо сейчас. И не обязательно насильственная, это может быть и вполне естественная внезапная смерть.

В реальности зачастую связана либо с кровью, либо со слезами, либо с гниением и вонью, а может, и всем сразу, поэтому выглядит обычно весьма уныло и мерзко, если только ты не любитель таких вещей.

Смерть никому не известна и совершенно обезличена, поэтому человечеству не оставалось иного, кроме как придумать какую-нибудь представляемую форму ей, что вылилось в общеизвестную фигуру в чёрном балахоне с косой и скелетом внутри, которая только и ждёт, чтоб начать собирать свою кровавую жатву. Нет точных сведений, кто придумал этот образ, да и чёрт с ним.

Не стоит забывать и про более лаконичный и аккуратный символ смерти – человеческую черепушку.

«Человек – единственное животное, которое знает, что его ожидает смерть, и единственное – сомневающееся в её окончательности».

Большая часть религий строит своётвоё мировоззрение на основе того, что смерти как бы можно избежать, продолжая жить после конца в том или ином смысле, чем и привлекают свою паству, которая трясётся перед смертью и только и ждёт, чтобы ей наобещали вечного жития. А при отсутствии должной веры и надежды на перерождение или продолжение жизни в раю/аду людишкам становится как-то страшно и неуютно дальше жить, поскольку становится очевидной вся задумка жизни. Но это уже хардкорная философия, и у каждого она своя.

Также из смерти религия (большинство известных опять же) позаимствовала сам субстрат смерти – упокоившиеся тела, которым стала поклонять свою паству как «святым мощам». Ладно, забудем, что все мощи дублируются по нескольку раз, и чуть ли не в каждом приходе есть свой и самый святой кусочек какого-нибудь святого; но в христианстве-то запрещено поклоняться вообще чему-либо, это ведь язычество. А никто, как оказалось, и не отрицает – поклонение мощам сознательно ввели для обращения немецких варваров, чтобы им проще было перейти от привычки «заимствовать удачу» у славного мёртвого вождя к аналогичному заимствованию благодати у святого.