Александр Левинтов - Философия старости

В статье В. В. Костецкого «Как возможно обаяние старости» [27] обсуждается ущербность общественной и семейной жизни без стариков – на примере нефте-газо-городов Западной Сибири.

Инициация в старики в русском обиходе сопровождается ритуалом смены имени с Ивана Ивановича на Иваныча.

Обаяние стариков строится на том, что « Они творят добро, не привлекая к этому внимания. Их глаза не блестят, как у детей, и не «глядят» как у взрослых, но лучатся, когда старики одобряют, и сверкают, когда во взгляде появляется осуждение. Живые взгляды стариков – славный витамин целостности человека в душе каждой личности. Молодым и взрослым нужны лучистые и сверкающие взгляды тех, кто пережил в душе трагедию меланхоличного пессимизма старости.»

Оригинальна позиция А. А. Погребняка [53], утверждающего, что современная медицина «борется» со старостью как болезненностью и озабочена лишь продолжением жизни, ценностью весьма сомнительной. Действительно, медицина практически давно уже перестала лечить болезни но научилась ловко протезировать здоровье: лекарствами, подпорками, каталками, очками, мостами и челюстями, ингаляторами и т. п.

«Уродливое тело Сократа, сухощавое и якобы склонное к онанизму тело Канта, инфицированное и страдающее тело Ницше, задыхающееся и стремящееся к самоизоляции тело Пруста, возбужденное кокаином и все тем же онанизмом тело молодого Фрейда и его же старое тело, не испытывающее более никаких приятных ощущений, – эти „тела“ есть связки инсинуаций и грез. Эти фантомы принадлежат культуре, они давно стали „общими местами“, а общие места и охраняются сообща » – всё это яркие противопоставления культурного и человеческого. Более того, у меня самого с детства, с момента рождения трансцедентальная старость по формуле врачей «не жилец». Такая старость становится средством интенсификации не столько жизнедеятельности, сколько мыследеятельности, усиливает жажду жизни и творчества.

В экстравагантной статье М. В. Старикова [64] жизнь описывается как сооружение себе надгробия и отнесения смыслов СВОЕЙ жизни в ЧУЖОЕ будущее.

В работе Д. А. Бабушкиной и Н. А. Крыловой [6] обсуждается судьба и старость русских рокеров.

Они противопоставляли себя молодых старым, но теперь они – старые: кому они теперь противостоят, если их старые уже ушли и их прошлое уже уходит и выживается другим прошлым, которым они и есть? А противопоставляться надо, иначе это не рок.

Ю. М. Шор [70] определяет старость как определенное состояние:

«Старость – часть жизни, жизненное состояние. Старость – еще жизнь. Мы обречены прожить старость, перенести, перетерпеть ее. Более того. Поскольку вторая, заключительная дата точно неизвестна, нам суждено жить в неизвестности, под дамокловым мечом неизбежного.

Что значит жить в старости? Это означает жить на последнем отрезке пути. Не в начале, когда все впереди, а в конце, когда главное позади. Это означает погрузиться в старость психически, физиологически, духовно, согласиться с ней, принять как свой удел, как нечто неотменимое, естественное, само собой разумеющееся. Встреча с неотвратимым. Что случилось, то и случилось.

Но в движении от зрелости к пожилому возрасту человеку предстоит гораздо более мучительное – ожидание старости, тяжелое как вообще всякое ожидание, изматывающее душу приближение к ней, размышления о ней, переживание ее постепенного наступления, узнавание все более отчетливо прорисовывающегося ее образа. Когда в конце концов человек вынужден признаться себе: «Да, это она». Вот подлинная, годами длящаяся пытка – страшно представить себя старым, умом и сердцем понять, что ты будешь стариком. Для многих людей мысль о грядущей старости – подлинная катастрофа. Думается, одна из потаенных причин самоубийства Маяковского – ужас перед старостью. А как безнадежно и постыдно отодвигала от себя старость знаменитая актриса Любовь Орлова – отодвигала бесконечными подтяжками, изматывающими упражнениями. И ведь не с кем договориться, чтобы этого не было!»

Должен признаться: ничего подобного со мной не происходит. Для меня старость – эффект старой яблони, которая буйно плодоносит перед смертью.