Александр Фролов - Записки медбрата, или Как лечат в Америке

Самым лёгким сегментом третьего семестра – это пятинедельный курс педиатрии, потому что преподаватель по этому предмету миссис Армстронг отличается от остальных тем, что действительно хорошо учила студентов, давала знания и не старалась никого завалить. Но она буквально одна такая, исключение из правил. А вот акушерство – это самый кошмарный пятинедельный сегмент. Ничего сложного там нет, но мне не повезло: я попал на практику в подгруппу к некой миссис Сигель, которая славится тем, что всей душой ненавидит студентов-мужчин. К мужчинам отношение вообще предвзятое. Дело в том, что исторически зарплата у медсестёр всегда была маленькой, и по этой причине мужчины не шли учиться на эту специальность. Но медсёстры под флагом феминизма боролись за свои права, и когда добились повышения зарплаты, мужчины валом хлынули в эту профессию, но их встретили в штыки, мол, пришли на всё готовое. Миссис Сигель, в отличие от остальных, даже не скрывала свое предвзятого отношения и издевалась, как могла, над теми мужчинами, которые попадали в её группу. Постоянно ходила по пятам, ища к чему придраться. Но за два занятия в неделю много не накопаешь. Придраться было решительно не к чему, поэтому зачёт мне поставила, но с одним замечанием: написала, что я, мол, не улыбаюсь пациенткам, поэтому с целью помочь мне исправиться, официально рекомендовала прикрепить меня в последнем семестре на практике не к преподавателю, который работает на полставки, а к преподавателю, которая является членом кафедры, а значит, по идее, может лучше научить этикету общения с пациентами.

Нужно особо отметить, что этот семестр мы закончили без потерь, то есть никого не отчислили. Традиционно с предпоследнего семестра отчисляют многих. Были случаи, что с третьего семестра отчисляли всю группу. Но на этот раз прошли все. Это может показаться чудом, хотя на самом деле всё объяснимо: если в предыдущем полугодии было слишком много «неуспевающих», тогда на следующий семестр для компенсации никому двоек не ставят.

И вот наступил последний четвертый семестр. Первая тема – кардиология. Лекции на эту тему читала миссис Тамошевский, которая подлейшим образом на первой же контрольной завалила больше половины группы. «Тема трудная, но вы не переживайте, я вам помогу», – заверяла она. И действительно, «помогла»: перед контрольной продиктовала целый список вопросов, на которые нужно обратить особое внимание, чтобы получить хорошую оценку. Все сконцентрировали внимание на эти вопросы, но в результате получили двойки: ни одного из этих вопросов не было на контрольной! Я же получил четвёрку, так как, это было для меня повторение. Тамошевский также была руководителем практики в моей подгруппе. В этой роли она славилась тем, что каждый семестр ставила за практику двойку одному студенту. Через несколько дней после начала семестра ко мне подошла одна студентка и сказала, что случайно услышала разговор Тамошевский и Сигель обо мне, и Тамошевский сказала: «Я его выполю, как сорняк». Что я мог сделать? Всё руководство кафедры на их стороне, а студентка, которая это слышала, сама перепугана и не знает, пройдёт она последний семестр или нет, поэтому ожидать, что она согласиться официально рассказать об услышанном, не приходилось. Я просто решил быть предельно осторожным. Представьте себе нервную нагрузку, когда знаешь, что любой шаг может перечеркнуть двухлетнюю работу. Один раз нужно было дать таблетки какому-то деду. Таблеток было штук десять. Пациент глотать их целиком не хотел и только твердил: «Поломай, поламай.» Но ведь в инструкции не написано, что их можно ломать, линии, по которой ломают таблетки, тоже не было, а это значит, преподаватель может придраться. Оглядываясь, я всё же разломил каждую таблетку на несколько кусочков и только тогда пациент их проглотил. Пронесло. Но нельзя ожидать, что и дальше всё будет складываться идеально. И вот мне дали задание взять кровь из вены, первый раз в жизни. Пациентка оказалась очень впечатлительной. Я ввёл иголку в вену – она вскрикнула. И хотя больная кричала каждый раз, даже тогда, когда её кололи флеботомисты с опытом работы, это не помешало моему преподавателю составить на меня бумагу, в которой написала, что пациентка вскрикнула оттого, что я якобы слишком резко ввёл иглу. Она направила меня на дополнительное занятие в лабораторию – практиковаться брать кровь. И вот я демонстрирую на манекене, как нужно вводить иголку. Начальница лаборатории миссис Сандаски наблюдает за каждым моим движением. Придраться не к чему.