Говард Джейкобсон - Правила еды. Передовые идеи в области питания, которые позволят предотвратить распространенные заболевания

Чтобы понять, почему питание совсем не берут в расчет и почему такое отношение сохраняется и сегодня, полезно изучить историю исследований взаимосвязи питания и болезней, особенно онкологических. Именно здесь кроются ключевые шаблоны, которые продолжают определять общее отношение к проблеме и доминировать на практике, при этом часто оставаясь за пределами нашего сознания.

Эпизод, что я обсуждал во введении, – отчет Национальной академии наук о диете и раке (1982), соавтором которого я выступил, и последовавшее за ним необычное противодействие – стал поворотным моментом в моей карьере. Не только потому, что он вдребезги разбил мою наивность и показал, насколько противоречивыми могут быть диетические рекомендации в отношении белка, но еще и потому, что он предоставил мне множество вопросов, на изучении которых я сфокусировался в последующие годы. Мне пришлось задуматься о роли институтов в распространении информации, об ответственности диссидентов внутри них и в целом о болезненных побочных эффектах научного прогресса. Что важно, произошедшее также побудило меня глубже изучить историю исследований в области питания и болезней, особенно в отношении рака.

Как и другие члены комитета Академии, я полагал, что наши выводы о связи «диета-питание-рак» были относительно новыми и, что вполне естественно, как и все новые идеи в науке, вызвали критику. В конце концов, большинство работ, цитируемых в нашем отчете, были опубликованы в 60–70-е годы. Самый ранний из всех процитированных источников был опубликован в 1931 году [1]. Тем не менее я чувствовал, что в полученной ответной реакции может скрываться что-то более коварное и что стоит изучать это дальше. Предполагаемая новизна нашего отчета не могла объяснить количество критики, с которым мы столкнулись. Казалось, что в случившемся кроется нечто большее, чем простое противостояние новой и старой наук. Еще мне казалось, что критика находилась за гранью рассудка, словно вызванная инстинктами. Критика была интенсивной, и явно прослеживалась связь с интересами пищевой промышленности, особенно с продуктами на основе животного белка.

В конце концов, чтобы разобраться во всем, я обратился к прошлому. Я погрузился в изучение истории питания и рака, надеясь найти более глубокое понимание контекста – дополнительные точки зрения, с которых можно было бы рассмотреть тот сарказм, с ним я столкнулся как в личном, так и в профессиональном плане. У меня появилась прекрасная возможность сделать это, когда я провел год, с 1985-го по 1986-й, в творческом отпуске в Оксфорде. Этот год не мог стать лучше, чем он был. По мере того как я углублялся в историю, я старался читать как можно больше оригинальных рукописей и отчетов. Можно сказать, что бóльшую часть отпуска я провел в четырех библиотеках: Бодлианской библиотеке и библиотеке Уэллком в Оксфорде, а также в библиотеках Королевской коллегии хирургов Англии и Королевского колледжа врачей в Лондоне.

Поскольку я не знал точно, где и когда онкология соприкасалась с вопросами нутрициологии, то мои первоначальные сведения в лучшем случае можно было бы назвать поверхностными. К счастью, поиск отправной точки не занял много времени: Том О’Коннор [36] В настоящий момент является старшим профессором Ирландского национального университета в Корке. – Прим. авт. , студент докторантуры в лаборатории в Корнелле, обратил мое внимание на работу Фредерика Хоффмана «Рак и питание» (Cancer and Diet) 1937 года [2].

Я никогда раньше не слышал о Хоффмане, но то, что я нашел в книге « Рак и питание », было исключительным: 749-страничная книга с огромным количеством ссылок, рассматривающая возможность связи между питанием и раком. К моему удивлению, работа Хоффмана быстро и окончательно доказала мне, что отчет Национальной академии наук 1982 года не был чем-то новым и что исследования в области питания и онкологии когда-то уже проводились. При первом, беглом просмотре книги я был особенно поражен исчерпывающей полнотой повествования Хоффмана. По его собственным словам, «каждая работа, о которой идет речь, кроме тех, что указаны в аннотации, была внимательно прочитана им от начала до конца, чтобы не упустить ни одного важного наблюдения». Далее ученый говорит, что его обзор [2] ограничивается примерно 200 авторитетными источниками, потому что у него не было «ни сил, ни времени для посещения других библиотек с целью уточнения и расширения истории вопроса» [37] На момент написания своей книги в 1937 году Хоффман страдал от болезни Паркинсона уже на протяжении примерно 10 лет. – Прим. авт. .