Юрий Черняков - Тело как феномен. Разговор с терапевтом

Когда Вильям Гарвей в 1628 году предложил высокому собранию английских врачей свое «Исследование о движении сердца и крови у животных», он вряд ли предполагал, что три столетия спустя, в XX веке, нарушения этого движения станут проблемой номер один для всей мировой медицины. Как, наверное, Жан Луи Мари Пуазель и Баша, Потэн и Гертнер, Рива-Роччи и наш соотечественник доктор Н.А. Коротков, которые почти сто лет создавали методы измерения артериального давления, конечно же, и в мыслях не имели, что их детищем — современным тонометром — станут бойко торговать на всех наших рынках. А что делать, если гипертонической болезнью страдает чуть ли не каждый десятый? Больше того, выяснилось, что и нормальное давление имеет тенденцию постепенно повышаться с возрастом. Как будто, перестав расти в высоту годам к 20–25, очень многие начинают «расти» в своем кровяном давлении. Какая же это болезнь, если «что старому хорошо, то молодому — погибель»?

Из всех тварей Божьих на земле Природа наградила такой «благодатью», как гипертоническая болезнь, только человеков. Нет, конечно, в эксперименте можно и у животного вызвать артериальную гипертонию, если вшить ему что-нибудь совершенно чуждое его природе или, наоборот, отрезать у него что-нибудь абсолютно необходимое. Этим путем исследователи моделируют так называемую симптоматическую гипертонию, то есть болезнь, на фоне которой повышается кровяное давление. Да вот только такая вторичная гипертония, связанная с различными заболеваниями, встречается у людей не более чем в 20 % всех случаев. У остальных 80 % гипертоников таких заболеваний обнаружить не удается. Потому и приходится при любой пустяшной головной боли или при беспричинном кровотечении из носа хвататься за тонометр, чтобы проверить, а не гипертония ли это.

Чем же люди так уж кардинально отличаются от братьев своих меньших? Ответить на этот непростой вопрос может, как ни странно, любой трех— или пятилетний ребенок. Дайте малышу лист бумаги и карандаш и продиктуйте ему: «Точка, точка, запятая, минус — рожица кривая, палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек». В считанные минуты ребенок нарисует человечка, стоящего вертикально. И никого этим не удивить. Ведь не удивляемся мы тому, что днем светло, а ночью темно, что воздух прозрачен, что деревья растут вверх, а камень, сброшенный с высоты, всегда падает вниз. Потому что знаем подобные вещи всю жизнь. Обыденно это, одним словом.

Да, среди всех млекопитающих только Homo sapiens проводит в вертикальном положении активный период жизни. За вычетом восьми часов на сон он составляет ни много ни мало шестнадцать часов в сутки. Сидит ли человек, ходит или бежит, его позвоночник постоянно сжимается всем весом тела. Тогда как у животных, живущих в горизонтальном положении, он, наоборот, растягивается и является по совместительству, так сказать, всего лишь удобной вешалкой для внутренних органов.

«Жидкость не сжимается» — эта краткая и легко запоминающаяся формулировка законов гидравлики известна всем из школьного курса физики. Позвоночник человека выдерживает такие многочасовые нагрузки, несвойственные остальному животному миру, за счет компенсирующего давления в мелких кровеносных сосудах, которые густо оплетают каждую косточку, каждый хрящик. Становится понятным, что когда человек взрослеет и масса его тела увеличивается, то и давление это должно расти. Чем меньше остается времени для лежания и, что гораздо важнее, чем скуднее подвижность, тем быстрее возрастная гипертония нагоняет человека на жизненном пути.

Физиологи давно уже подметили, что у стоящего человека артериальное давление выше, чем у лежащего. А врачи, изучая саму гипертоническую болезнь, обнаружили, что без всяких лекарств, просто при соблюдении постельного режима, у многих гипертоников давление снижается само по себе, причем на длительное время. И ночью во время сна оно не повышается даже у больных с высокой и упорной гипертонией. Если прибавить к этому, что у коренных жителей Восточной Африки, не знающих мебели и укладывающихся на покой с наступлением сумерек, гипертония встречается намного реже, чем у их «более цивилизованных» западных собратьев, не говоря уже о европейцах, то картина вырисовывается и вовсе безрадостная.