Николай Друзьяк - Как продлить быстротечную жизнь

От чего же зависит время задержки дыхания? В предыдущей главе уже говорилось, что время задержки дыхания зависит от концентрации углекислого газа в альвеолярном воздухе. И это подтверждено экспериментально. Нам может показаться, что мы прекращаем задержку дыхания и делаем выдох только потому, что у нас в организме израсходован весь кислород. Оказывается, что дело не в кислороде, а в накопившемся углекислом газе. Мы прекращаем задержку дыхания прежде всего для того, чтобы выбросить накопившийся в легких углекислый газ. Парадоксальная ситуация: организму может помочь повышенное содержание углекислого газа у него в крови, а он тем временем стремится выбросить ту часть углекислого газа, которая превышает некоторый установившийся уровень этого газа в альвеолярном воздухе. Но если волевыми усилиями многими часами держать в организме повышенный уровень углекислого газа, дыхательный центр постепенно привыкнет к новому уровню этого газа. И контрольная задержка дыхания показывает, насколько дыхательный центр перестроился к повышенному уровню углекислого газа в альвеолярном воздухе. А повышенный уровень углекислого газа в альвеолярном воздухе – это повышенное содержание ионов водорода в крови. Не зря поэтому Бутейко говорит, что если с помощью волевой ликвидации глубокого дыхания вам удастся поддерживать в покое в альвеолярном воздухе содержание углекислого газа, равное 6,5 %, то одним только этим действием у вас снизится вероятность возникновения целого ряда тяжелых заболеваний.

Мы уже знаем, что оздоровлению способствует не сам по себе углекислый газ, а повышенное содержание ионов водорода в крови при повышенном содержании углекислого газа в крови. Но мы знаем также и то, что повысить содержание ионов водорода в крови можно и без помощи углекислого газа. Но при повышении концентрации ионов водорода в крови при подкислении последней каким-либо способом гипоталамус тут же дает команду тем же почкам на выведение из организма этих дополнительных ионов водорода, чтобы вернуть реакцию крови к первоначальной величине, чаще всего к величине рН = 7,4.

Так что же нам делать в такой ситуации?

И вновь мы возвращаемся к дыханию. Мы видим, что легочная вентиляция осуществляется в автономном режиме под управлением вегетативной нервной системы. Однако не исключается и волевая регуляция дыханием с помощью нашего сознания. Отсюда как бы перекидывается мостик между неподвластными нашей воле вегетативными процессами и подвластными нашей воле действиями. И если мы начнем сознательно подкисливать нашу кровь выше уровня, задаваемого нашим гипоталамусом, то через некоторое время сможем добиться желаемого результата – гипоталамус «согласится» с задаваемым нами уровнем подкисления и перестанет выдавать команду почкам на усиленный вывод из организма ионов водорода. Трудно определить точно то время, в течение которого наш гипоталамус смирится с новым параметром реакции крови, а поэтому какое-то время (от одного до двух месяцев) следует целенаправленно повышать концентрацию ионов водорода в крови. Пытаясь понизить концентрацию этих ионов, почки начнут выводить мочу в повышенном количестве. Мочегонный эффект при подкислении крови заметил и Джарвис, но объяснял он его по-иному. Он считал, что этот эффект вызывает калий, содержащийся в яблочном уксусе. Калий в этом уксусе действительно имеется, но в незначительном количестве, и поэтому не он вызывает мочегонный эффект.

В медицинской практике в качестве мочегонных средств действительно используются соли калия. И объясняется это тем, что калий – это внутриклеточный элемент, и в крови его не должно находиться много, поэтому при первом же повышении концентрации калия в крови почки начинают интенсивно его выводить. Этим и объясняется мочегонный эффект солей калия.

Но вот что мы читаем у Армстронга: «Несмотря на слабую сердечную деятельность и сильную одышку, я обещал больной быстрое облегчение и уверил ее, что спустя небольшое время выделение мочи увеличится – настолько эффективен метод приема внутрь своей мочи. Прогноз полностью оправдался. За четыре дня суточный объем мочи возрос с двух унций (унция – около 28 г. – Примеч. Н. Д. ) горячей, зловонной, густой, мутной до 200 унций довольно прозрачной жидкости, приближающейся по виду к обычной дождевой воде» . Здесь мы видим, как быстро возрастает выделение мочи, но не с помощью солей калия, а по другой причине. У Армстронга мы находим такой штрих – при приеме внутрь своей мочи. А у больного моча может быть только щелочной. Возможно, что и щелочная моча вызывает мочегонный эффект? Оставим этот вопрос пока без ответа. Но если мы продолжим чтение истории болезни той же больной в изложении того же Армстронга, то найдем такие слова: «На живот положили примочку из мочи одной из сиделок (за больной ухаживали две сиделки. – Примеч. Н. Д. ), руки осторожно омыли и растирали этой же жидкостью. Через четыре часа влага из примочек всосалась в область живота и моча пошла» . Мне кажется, что Армстронг не видел различий в моче больных и здоровых людей, а поэтому рекомендовал пить и мочу больного, но постоянно прибегал и к моче здоровых людей, так как больной вначале выделял очень мало своей мочи. Но когда больной выделял уже много мочи, и она была уже прозрачной, то это была уже кислая моча. Поэтому я считаю, что в приведенной выше цитате Армстронг допустил небольшую неточность, написав, что мочегонный эффект вызывается приемом внутрь своей мочи, тогда как мочегонный эффект вызывается и приемом чужой мочи. Кстати, достаточно кислая моча всегда имеет вид прозрачной, почти бесцветной жидкости. У Джарвиса по этому поводу сказано следующее: «К концу одного из зимних месяцев он сообщил (хозяин собак. – Примеч. Н. Д. ), что в результате получения с кормом яблочного уксуса в химическом составе организма собак произошли изменения – снег больше не окрашивался их мочой в желтый цвет, моча не оставляла на нем следов» .