Александр Семенов-Вольский: Секретные диеты кремлевских врачей

В еде Лаврентий Павлович был весьма умерен: ел мало, не употреблял жирной пищи, не любил мучное, не пил крепких спиртных напитков. Предпочтение отдавал грузинской кухне, причем особенно любил блюда из фасоли. Также употреблял в пищу много грецких орехов – а это единственный орех, содержащий растительный белок, превосходящий по свойствам животный – и любил грузинские ореховые соусы.

Достоверно известно, что в диету Берии входили нежирное мясо (ягнятина, крольчатина, курица), овощи, зелень, натуральные кисломолочные продукты (мягкие сыры, кефир, специальные блюда из кислого молока). Пил Берия легкие грузинские вина, водку и коньяк просто не терпел. При этом злоупотреблял остреньким: ежедневно съедал объемистую тарелку стручков жгучего красного перца. Берия считал, что такой перец укрепляет потенцию.

Кстати, как бы поздно ни поужинал Берия, он всегда ложился спать только через 2–3 часа после ужина. Исключений из этого правила не делал никогда. Сегодняшние диетологи уверяют, что это оптимальный режим, который позволяет не подвергать организм стрессу «вечернего голодания» и в то же время хорошо усваивать принятую пищу.

Микояна еще его современники назвали «главным поборником стройности в Союзе». Казалось бы, именно Анастас Микоян такого прозвища и не заслужил, ведь это он построил множество советских пищевых заводов, обеспечивших население хлебом, шоколадными конфетами, молочными продуктами и колбасами. Микоян внедрял в питание страны как можно больше сытных, жирных продуктов.

При этом сам он никогда не набирал веса более 60 килограммов и в еде был очень умерен. Долгие годы Микоян был вегетарианцем и употреблял исключительно растительную пищу. В более зрелом возрасте врачи рекомендовали ему животные белки и жиры, поэтому с вегетарианством пришлось распрощаться. Но ел Микоян по-прежнему умеренно, не любил жареных и жирных блюд, не употреблял копченостей и консервов.

Мясо или рыбу ел без гарнира, запеченными или отварными, любил рубленые нежирные котлеты. Употреблял не больше одного – двух куриных яиц в неделю, причем только вареных и только с пюре из свежего шпината. Летом Микоян любил поесть долму (голубцы в виноградных листьях), мог отведать и плова, приготовленного на открытом огне и обязательно в казане – такой плов ему готовили только на даче, во время отпусков. В остальное время года Анастас Микоян отдавал должное кашам – гречневой, тыквенно-рисовой, пшенной – и овощным блюдам. Одно из самых любимых его блюд – квашеная капуста с перцем.

При всем этом Микоян очень любил жареную картошку, но позволял ее себе крайне редко, да и в этих случаях съедал всего 2–3 маленьких ломтика. Он выработал привычку есть понемногу и очень медленно, наслаждаясь вкусом блюда и при этом не переедая.

Возможно, именно такой режим питания позволил Микояну сохранять бодрость и активность до преклонных лет. Он стоял у истоков революции, и стал одним из немногих политических деятелей тех лет, которые продержались на властном Олимпе до глубокой старости. Ведь это именно про него сложили в свое время шутливую поговорку: «От Ильича до Ильича без инфарктов и паралича».

Сильно ограничивал себя в еде и Георгий Маленков, в свое время бывший одним из главных партийных функционеров. Кстати, партийный билет Маленкова имел номер три: первый номер был у Ленина, второй у Сталина, а у Хрущева уже четвертый. То есть Георгий Максимилианович в Кремле был человеком не последним. Нервная работа, многочисленные взлеты и падения, ссылка в Усть-Каменогорск во времена правления Хрущева – все это практически никак не отразилось на его здоровье. Умер Маленков в возрасте 86 лет, и не последнюю роль в такой продолжительности жизни сыграло питание.

Маленков придерживался режима, назначенного ему личным диетологом: овощные супы, каши, мясо только отварное или тушеное, приготовленная на пару рыба, свежий творог, мягкие сычужные сыры невысокой жирности, свежие овощи, зелень, свежевыжатые соки. Ел понемногу, дробными порциями, часто перекусывал между основными приемами пищи.

Кстати, Маленков одно время обращался в Институт питания, созданный в 30‑х годах профессором Певзнером (разработчиком 15 диет, которыми до сих пор пользуются наши медики), где ему порекомендовали индивидуальный рацион. Поэтому, когда в 1950 году он получил докладную записку о том, что у профессора Мануила Исааковича Певзнера и некоторых сотрудников из штата Института питания есть родственники за границей и вообще в институте процветает семейственность и антисоветские настроения (эта записка стала одним из документов, предваряющих знаменитое «дело врачей-убийц»), он не предпринял энергичных шагов.