Александр Белов - Здоровье и долголетие. Исцеляющие методы В. В. Караваева

Так и поступил Анатолий Иванович Осипов: парня к утру натер натиркой, для коровы предназначенной, а корова поутру действительно встала и жевать стала.

Тут они эту образцово-показательную корову натерли пуще прежнего. Попривыкла она к ним — уже не брыкается, только рожу скорчит и на них смотрит — понимает, что лечат ее, родимую. У парня, напротив, выброс пошел мощный из тела. Кожа покраснела, чешется, бородавки и прыщи появились. Осипов ему говорит: «Хорошо». «Как хорошо? Вы что, Анатолий Иванович, не видите, что со мной творится? Надо к доктору идти. Где его искать?» А Осипов свое: «Хорошо! Местный святой Фома сказал, чтоб я тебя натирал». И в самом деле, парню полегчало дней через пять. Вышла из тела всякая дрянь. От того парня и лекарствами воняло, и одеколоном, и еще бог знает чем. Потом все прошло. Кожа как будто очистилась.

Вылечили и корову, и своего парня караваевцы дней за двадцать. Пришли начальники местные смотреть на корову: «Не сдохла еще?» А та такая радостная стоит, хвостом от мух отмахивается, вся посвежела, и мастит прошел, и ходит сама, мыча: «му» да «му». Хмыкнули начальники. А председатель говорит такие слова: «Корову вы мне вылечили — факт, за работу получите триста рублей, но других коров я вам не дам, и не просите. Езжайте в город к начальству, вот если они разрешат, тогда…» Испугался, видно, что всех коров так вылечить можно. Поехали ребята в местный городишко. А там москвичей приезжих испугались пуще прежнего и на крупный город кивают: «Езжайте туда, если разрешат…» «Этак легче до Москвы доехать», — говорит Осипов ребятам. Так они в Москву и вернулись. Парень, который излечился от хронического чего-то страшного, основал потом фирму «Ольхон». И стал уже свои препараты, похожие на караваевские и дерябинские, выпускать. Для людей старался. «Раз сам излечился, не имею права это от людей скрывать», — говорит. Поначалу вместе с женой в стиральной машине «Белка» «варили» нужное «наружное» — центрифугой разгоняли. Дома разливали готовый «Ольхон» по бутылкам, а в гараже — упаковывали флаконы в картонные коробки. Потом обжились и купили настоящее оборудование. И пошли в гору… Чем это торговое дело окончилось — не знаю. Наверное, разорились, как множество мелких предпринимателей.

Мне кажется, что в постсоветское время (сам термин отличается от «советского времени» всего-то четырьмя буквами) люди в погоне за удовольствиями забыли мать родную. Особенно отличилась молодежь. Она, несдержанная (или безбашенная, как говорят), колется, а деньги на наркоту — ворует у родителей или торгует своим еще детским телом. Вот вам истоки антиобщественного поведения. Понятное дело, что здоровья от такого времяпрепровождения у молодежи не прибавляется.

Вот типичный сюжет на эту тему по ТВ: «Нет, мы были не такими», — в сердцах вопит заплаканная мать, забирая сынишку из наркоприемника (обкололся, разбил витрину, в ней и заснул…). Ее вопль отчаяния непонятно к кому обращен — то ли к понурому сыну, стоящему рядом, то ли к самой себе, то ли к корреспонденту, берущему интервью.

Интересную мысль высказал мамаше при «передаче» сына нарколог: «В Европе таким деткам дают специальные леденцы. От них они получают кайф, а привыкания нет. Так деток отучают колоться. Клин клином». «А что же делать нам? Почему у нас нет леденцов?» — «А как раздашь? Придешь в школу и накормишь ими старших школьников? Проблема!» Да, проблема.

На самом деле то, о чем сетовал нарколог по ТВ, уже негласно давно присутствует и у нас в отдельных заведениях. Так, попав в больницу со своей вспухшей шеей, я обнаружил в ней массу наркоманов. Меня самого подвергли тесту: сестра, заводя на меня карту, спросила, как-то странно, искоса глянув на меня: «Как у вас отношения с наркотиками?» «Нет, ну что вы», — возмутился я от неожиданности. «Нет? Да, я сама вижу, что нет — вены — вон какие». Мне очень хотелось спросить: «Какие?», но я не спросил из природной деликатности.

На самом деле, оказывается, в больнице наркоманам полулегально выдают таблеточки такие красные с синим. Это чтоб глотали, но не кололись. А то обколются, и все лечение насмарку. Целую кучу таких таблеточек скопил мой сосед по палате, которого ко мне подселили.

Новый сосед мне сразу заявил, что он наркоман. «Да?» — обрадовался я и с интересом взглянул на него другими глазами. Надо же, живой наркоман, один из тех, о ком нам все время говорили в советское время, показывая на гнилой Запад.