Майкл Айлвин - Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman

Не меньше его напрягало то, что я не заплатила ему комиссионные за Гавайи. У Бретта было соглашение со всеми спортсменами, по которому они платили ему по 20 % от размера трех своих самых значительных выигрышей. Это означало, что за Кону я была должна ему более 20 тысяч долларов. Я же не могла заплатить ему, пока мне не заплатит World Triathlon Corporation (WTC), а этого на тот момент еще не произошло. Бретту казалось, я превращаюсь в жадного до денег монстра, и он боялся, что я вообще не заплачу ему ничего. В самом начале нового года мы обменялись несколькими электронными письмами. Он казался умиротворенным и настроенным на философский лад, однако по его словам чувствовалось, насколько сложно ему подбирать слова и в какой он пребывает меланхолии. Он с семьей находился в Швейцарии, оправляясь от удара электротоком, а я была в Норфолке со своими родными.

«Я одинокий рейнджер, малышка, – писал он в одном письме. – Именно поэтому я не уверен в том, что все будет работать так же, как прежде. Теперь мне не кажется, что жизнь без границ может сделать человека лучше. Однако ты уже чемпионка мира, поэтому думаю, что это не вызовет никаких проблем».

Он писал мне, что все новые советчики, со всем своим опытом и рекомендациями, всегда будут говорить мне то, что не понравится одиночке Бретту. Он считал, что мое академическое начало будет инстинктивно толкать меня к ним или, по крайней мере, заставит нервничать от того, что мне приходится следовать советам парня, который бросил школу в 14 лет, или от того, что я воспользуюсь его советом, а потом что-то пойдет не так. Он напомнил, как я говорила ему, что буду первой из спортсменов, кто не покинет его после достижения успеха. А еще он сказал, что мы, люди, можем смириться с абсолютной бедностью и нищетой, но нас разрушают несбывшиеся надежды. Было совершенно очевидно, что он подавлен.

Прошла неделя, и он все еще не получил денег за мою победу на Гавайях и разозлился:

«Ты хочешь быть не такой, как все, но при этом стремишься к нормальности. Здорово видеть, что тебя окружают все эти советчики; приятно тренироваться в местах, где занимаются такие же люди, как ты сама; отлично находиться в дружеской и расслабленной атмосфере. Но ты продукт атмосферы, в которой находишься. Ты, девочка, показываешь самые хорошие результаты, когда превращаешься в демона, в гребаного дьявола. Может быть, тебе это и не нравится, но мы оба знаем, что это сидит у тебя внутри. Я просто пользовался этим твоим свойством, подстегивая и контролируя тебя.

Теперь ты хочешь нормальности. Прости, но ты сама ненормальная, как и твой старый тренер. Мы оба движемся против системы. Единственная разница заключается в том, что ты жаждешь общественного признания, а я – нет».

К моему большому удивлению, отношения между нами начали налаживаться лишь тогда, когда я получила призовые деньги за Кону и приготовила 20 тысяч долларов для перевода на его счет. Я говорю об удивлении потому, что он действительно думал, что я не собираюсь ему платить. Наверное, он знал меня лучше, чем я сама, и чувствовал, что финансовые вопросы способны меня испортить.

Бретт предложил мне оливковую ветвь – сразу же после того, как отправил мне свои банковские реквизиты. Он рассказал о своем представлении, как могли бы отныне строиться отношения между нами:

«Ты платишь мне деньги. Ты говоришь мне, что команда Кристи – это:

тренер – Б. Саттон;

силовые тренировки и набор формы – Б. Саттон;

специалист по спортивным наукам – Б. Саттон;

физиолог, планирующий упражнения, – Б. Саттон;

психотерапевт – Б. Саттон.

Причина следующая: я внимательно изучил этот вопрос и считаю, что каждый из этих специалистов лучший в своей области, когда дело касается триатлона. Если эти кандидатуры тебя устраивают, то я найду способ договориться с Беном».

При посредничестве Алекса мы урегулировали все разногласия с помощью электронных писем и телефонных переговоров. Я осталась в команде.

Это ужасное противостояние потрясло меня до основания. С одной стороны, я, как и прежде, нуждалась в Бретте, поэтому его отчужденность делала меня совершенно беззащитной. Но я также знала, что он находится не в лучшей форме – как эмоциональной, так и физической. Он вновь вернулся на отдых в Швейцарию, страдая от последствий удара током. Думаю, что он постоянно прокручивал в голове картины того, что я сделаю ровно то же, что и многие другие его подопечные, – оставлю его после того, как он привел меня к успеху. Я понимала все это, поэтому достаточно быстро начала принимать его уколы с пониманием. Мне было приятно остаться с ним.