Майкл Айлвин - Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman

Как и всегда, особую и крайне важную роль играли мои отношения с Бреттом. К моменту нашего приезда в Лейзин они были лучше, чем когда-либо. Я перестала его бояться, но, как и прежде, пыталась порадовать и поразить его, получив от него свою порцию одобрений. Мы тренировались на подъемах около дома, где жил Бретт, и он наблюдал за нами, стоя в бесформенных и мешковатых велосипедных штанах, заправленных в столь же мешковатые бежевые угги. На нем была либо сиреневая, либо голубая рубашка, которая почему-то всегда была неправильно застегнута. Я постоянно пыталась угадать, смотрит ли он на меня. После тренировок он отводил меня в сторону и говорил что-то типа: «Хорошая работа». Этого мне было вполне достаточно.

Тогда мы много разговаривали – не только о тренировках, но и о политике, международных отношениях, даже обсуждали мое семейное положение. Точнее, он говорил, а я слушала. Мне запомнился один наш разговор у бассейна с видом на горы, продолжавшийся около полутора часов. Бретт сказал мне, что я смогла многого достичь, однако мою жизнь нельзя назвать полной, так как у меня не было партнера. Бретт был убежден в том, что мне нужно разделить жизнь с кем-то еще, а без этого я, мол, чувствую себя одинокой. Он поинтересовался, почему у меня нет бой-френда, причем уже довольно долго. Он еще раз спросил меня, не лесбиянка ли я. По его словам, он никак не мог собрать мою головоломку – элемент, связанный с любовью, никак не находил нужного места. По его словам, без бойфренда я не могла бы стать цельной личностью. И именно этого он хотел от меня в тот момент. Его совершенно не волновали результаты. Он задался целью максимально приблизить меня к совершенству.

Бретт казался невероятно серьезным. Он совершенно не хотел, чтобы я полностью сконцентрировалась на мыслях о своем физическом совершенстве и закрыла для себя все остальные двери. Это меня изрядно удивило – я никогда не думала, что Бретт станет уделять так много времени вопросу обретения мной бойфренда. Многим могло показаться, что он ненавидел все, способное отвлечь меня от тренировок, однако на самом деле дела обстояли с точностью до наоборот. Помимо прочего, он думал, что это поможет мне улучшить результаты. Но это было лишь частью правды. На самом деле он действительно хотел, чтобы я была счастлива. Многие считают его авторитарным и ориентированным лишь на результат, но на самом деле он заботится о своих подопечных спортсменах. Разумеется, он хотел, чтобы я достигла спортивных вершин, но еще важнее для него было то, чтобы я была хорошим и счастливым человеком. И эту сторону личности Бретта люди часто не замечают.

Сейчас я могу вспомнить лишь об одном конфликте между нами. Он был связан с моим расписанием соревнований. Я была искренне шокирована количеством соревнований и переездов, которые он поставил на июль и август. Расписание на апрель и без того было достаточно сложным. Всего через три недели после соревнований на олимпийской дистанции в Южной Корее я должна была принимать участие в Ironman Australia. Но это было еще не самым страшным. Мое расписание на лето начиналось с Ironman во Франкфурте 6 июля. После этого 30 июля я должна была выйти на старт Alpe d’Huez Long Course Triathlon, трассы с огромным количеством подъемов в гору и резких поворотов. Затем я должна была быстренько перелететь в Австралию для участия в Timberman 70.3, затем – в Нью-Гемпшир для участия в Half-Ironman 17 августа. После этого мне предстояло вновь вернуться в Европу и выйти 31 августа на старт ITU Long Distance World Championship в голландском Альмере. Четыре соревнования – 7,5 мили в воде, 315 миль на велосипеде и 72 мили бега, и всего за восемь недель. Количество миль перелетов я даже боялась считать. Я сказала Бретту, что это уже чересчур, однако он остался глух к моим сомнениям.

В конце концов, я оставила попытки борьбы и просто сделала то, что он хотел. Более того, я выиграла все эти соревнования. Очевидно, он посчитал это достойным подтверждением своей точки зрения. Я была готова согласиться с ним, но только после того, как восстановлю форму и выиграю в Коне.

Если говорить откровенно, я чувствовала себя в отличной форме. Я пережила восемь крайне волнующих недель. На соревнованиях в Германии я установила рекорд трассы, впервые пройдя ее менее чем за 9 часов. Впоследствии выяснилось, что я отстала от мирового рекорда всего на 30 секунд. К сожалению, я не знала этого раньше, поэтому потратила много времени на то, чтобы пожимать руки и общаться со зрителями перед финишной чертой. Когда за соревнованием наблюдает полмиллиона человек, общение с ними может занять немало времени. Так или иначе, тот мировой рекорд, продержавшийся 14 лет, был побит всего через неделю после моей победы Ивонной ван Влеркен на соревнованиях Challenge Roth. Но в любом случае соревнование во Франкфурте было чем-то особенным. Благодаря огромному количеству зрителей оно кажется даже более зрелищным, чем Кона. Особенность этой гонки лично для меня состояла в том, что на нее наконец-то смогли выбраться и поболеть за меня мои родители.