Сослан Варзиев - Атлетический тюнинг. Новый взгляд на культуру физического совершенства

Поэтому немалая часть «начинающих» и «продолжающих» завороженно внимают лозунговым сложноструктурированным, рекомендательного характера словосочетаниям по применению пищевых добавок и по стратегии питания, типа: «…не вызывать раздражение инсулинового аппарата поджелудочной железы. резкий выброс гормонов. недостаточная работа поджелудочной железы. после потребления белка животного происхождения не употреблять сладкую и крахмалистую пищу во избежание эффекта брожения в кишечнике и желудке. злаки и зернобобовые не смешивать с мясом и молоком, чтобы не тормозить усвоение аминокислот и минералов Ca; Mg; Fe и Zn…»

Я бы настоятельно предложил всем не обделять своим вниманием простые и лаконичные «земные» советы.

• По возможности питайтесь не по режиму времени, а по позывам голода.

• Старайтесь позывы голода удовлетворять своевременно.

• Избегайте тренировок на фоне состояний голода и недосыпа.

• Тренировки подстраивать под режим приема пищи, а не наоборот.

Говоря об уровне «лишнего жира», нужно уточнить, что любые атлетические и физкультурные программы не смогут конкурировать с употребленными «неправильностями» пищевого режима. Так что исключительная польза организму и внешнему виду атлета от избавления от жировой прослойки при использовании любого вида физической активности в форме анаэробного или аэробного режима возможна в случае адекватного фона пищевого рациона. Причем наиболее эффективной, но психоэмоционально неудобной является ситуация, при которой вначале устанавливался фон пищевого рациона, продолжающийся не менее шести недель, а затем, не меняя этого фона, подключается физическая активность — тренировочный процесс.

Что касается шоколада, то советую смаковать его, наслаждаясь вкусом, извлекая из запаха истинный аромат, а не просто удовлетворять глотательные рефлексы, заглатывая плохо разжеванные куски, чуть ли не с фольгой.

Мое отношение к спиртному некатегоричное, но особое, для этого приведу пример. Однажды в ресторане мне захотелось отведать «первого» блюда, и, как обычно, я, не открывая меню, спросил совета у официанта. Он сразу предложил мне интригующую грибную похлебку из подосиновиков. Я, недолго думая, попросил у него двойную порцию заманчивого блюда, а к нему самый ароматный черный хлеб.

Было это зимой, нешуточный мороз прихватывал даже на отрезке пути от автомобиля до здания, в котором находился ресторан. Поэтому после вопроса официанта «Нужно ли подать спиртное?» я взял паузу и, увидев в окне пары дыхания прохожих, представив жуткий холод, скомандовал: «Сто граммов лучшей водки, обязательно комнатной температуры и семь пустых стопок!»

Моя бабушка, для которой спиртное являлось максимум дополнением к пище, а не наоборот, считала, что, например, водка — это равноценный компонент традиционного застольного набора, наравне с солью, горчицей и черным перцем усиливающий ощущения вкуса различной пищи. Бабушка хранила водку не в холодильнике, а в старинном буфете, чтобы при комнатной температуре раскрывались либо достойные качества и свойства напитка, либо его «преступно–ядовитое изготовление». Вот именно поэтому становится ясен смысл призыва на этикетках водочной продукции: «Пить охлажден — ной!», сочиненный изготовителями, видимо, для того, чтобы инородные запахи и вкусы не ощущались и не вызывали отвращения.

Поставив на стол графин со 100 граммами водки и семь стопок, официант смущенно наклонился ко мне и тихо спросил: «Может принести дополнительные стулья для ваших гостей или вы пересядете за другой стол?» Я демонстративно, со знанием дела, выстроил стопки в ряд и, к своему удивлению, не проронив ни капли, заправски разлил в них все содержимое графина, наполнив стопки с виртуозной точностью в равных долях примерно по 14 граммов. К моему огорчению, я больше никогда не смог проделать этот трюк, именно не проронив ни капли.

Но это была лишь прелюдия. Официант не скрывал своего любопытства и под каким–то предлогом задержался возле подсобного столика, находящегося неподалеку от меня. Я пододвинул к себе тарелку горячей похлебки и, закрыв глаза, вдохнул аромат горячих паров, исходящих от подосиновиков. Отломив небольшой кусок черного хлеба, я прожевал его всухомятку и, не глотая, налил в рот ложку терпкого супа, смочил им хлеб и проглотил. После этого я влил в рот 14 граммов водки, продержал ее 3 секунды у корня языка, сделав пару жевательных движений челюстями, и, не открывая рта, через нос выдохнул ее аромат, ощущая всю его терпкость.