Андрей Вульф - Исповедь дивергента. За кулисами большой политики и большого спорта

Здание «Горбачев-Фонд» на Ленинградке я покинул в прекрасном боевом настроении, с твердой решимостью последовать совету Михаила Сергеевича, ощущая моральную поддержку такой глыбы за спиной.

Однако про охрану задумался. В лихие девяностые личная охрана была явлением повсеместным даже не в силу производственной необходимости. Большинство жертв покушений она не спасала, но была определенным атрибутом принадлежности к социально значимым категориям: бандитам, бизнесменам, политикам, артистам. И таким же элементом понта, как черный шестисотый «мерин» или красный пиджак от «Версаче». В моем окружении личной охраной пользовались многие: большинство телевизионных руководителей и звезд шоу-биза, не говоря уже про чиновников, крупных бизнесменов, влиятельных депутатов и криминальных авторитетов. Впрочем, иногда это были одни и те же люди. Они-то в результате и приставили ко мне двух молодых здоровых парней, которые на месяц стали моей тенью.

Этот эксперимент мне очень не понравился. Ребята были очень внимательными, корректными и хорошо выполняли свою работу, но дискомфорт от их постоянного присутствия рядом я ощущал колоссальный. Зато сразу стало спокойней, и плюс – я научился многим навыкам охраняемой персоны. Теперь я знаю, как надо заходить в подъезд с сопровождением, или выходить из машины, или следовать с кортежем сопровождения, как вести себя, когда находишься с охраной в общественном месте, в ресторане, на мероприятии, в общественном туалете… И зачем мне это в мирной жизни? Колоссальное ощущение концентрированной несвободы, невозможности уединиться, вкупе с чувством вины по отношению к друзьям и знакомым, которые вынуждены терпеть неудобства, связанные с тем, что рядом с моим телом постоянно находится кто-то, оценивающий всех окружающих на предмет возможного злого умысла. Пожив так месяц, я понял, что не согласен это терпеть ни за какие деньги и ни за какие должности на земле. Это ж ужасный ужас: заработал ты миллиард, а дальше – ни чихнуть, ни пёрнуть. Нет, «нам такой хоккей не нужен»!

Забавней всего было на записи одного из моих последних телепроектов, который мы вместе с Андреем Фоминым снимали раз в месяц в развлекательном комплексе «Метелица» на Новом Арбате с участием публики. Последний цикл программ назывался «Звездная ночь. Эпизод второй» и выходил на канале ТВЦ. Это был набор актуальных костюмированных скетчей в духе пародии на «Звездные войны». В качестве дебютной работы на ТВ их ставил впоследствии широко известный режиссер громких телевизионных проектов на Первом канале Феликс Михайлов.

В этом проекте главные герои – я и Фомин – ходили там по сцене в серебристых костюмах космонавтов, как из секс-шопа, с огромными накладными жопами и в компании блядовитого вида девицы, роль которой исполняла девушка, как две капли похожая на Мэрилин Монро. В процессе съемок мы спускались в зрительный зал, и туда же за мной по пятам следовали два охранника! В общем, видок у будущего депутата Госдумы был колоритный: серебристый костюм космонавта, накладная жопа и два вооруженных охранника по бокам! Если бы эту картинку увидели ребята из Администрации Президента (а может, они ее и видели?!), то, без сомнения, укрепились бы в правильности своего решения воспрепятствовать прохождению этого клоуна в Думу!

Кстати, именно в «Метелице» мои доблестные охранники три недели спустя сложили с себя полномочия по охране моего тела. Именно здесь на вечеринке, посвященной очередному дню своего рождения, я впервые публично под камеры объявил о том, что написал заявление в ЦИК о согласии принять депутатский мандат, что и сделал накануне днем. С этой минуты и угрожать мне, и охранять меня стало бессмысленно.

Однако этому событию предшествовало еще несколько интересных и важных встреч. Прежде всего разговор с Иосифом Кобзоном, к которому я поехал на следующий день после встречи с Горбачевым.

Кобзон – особенный человек в моей жизни. Я не разделял его взгляды в советскую эпоху, являюсь его последовательным идеологическим оппонентом сегодня, я не большой любитель отечественной официальной эстрады, олицетворением которой Кобзон был и остается, но при всем этом я – поклонник Кобзона. Большого артиста, человека огромного личного мужества и, пардон за набивший оскомину штамп, большого сердца.

Лично был свидетелем и участником многих историй, в которых Кобзон совершенно безвозмездно помогал самым разным людям: знакомым, незнакомым, известным и безвестным, ветеранам сцены и простым пенсионерам. Помогал звонками разным большим начальникам и бесплатными концертами, иногда просто личными деньгами. Помог мне, много лет спустя, когда у меня возникла конфликтная ситуация в Минкультуры, и моему товарищу, которого незаконно увольняли с работы после тридцати лет верной службы. И бабушке из Читы, которую затопили соседи, а у нее не было денег на ремонт.