Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

Тем временем в доме царила суматоха. Внутри находилось пять человек: Альваро Молина, его возлюбленная Сесилия и трое «миристов», охранявших своего лидера. Эти трое находились в той самой комнате, окна которой выходили на ворота, а Молина и Сесилия были в соседнем помещении, откуда можно было через черный ход попытаться попасть в соседний двор и скрыться. Но прежде, чем это сделать, требовалось убедиться в том, что солдаты не держат под прицелом эту сторону. Чтобы проверить это, наружу осторожно выбрался один из «миристов», вооруженный автоматом. И тут же угодил под прицельный огонь солдат, которые засели на крыше соседнего дома. Одна из пуль угодила «миристу» в плечо и он, ведя ответный огонь, ввалился обратно в дом. Стало понятно, что и этот путь отрезан – солдаты окружили дом плотным кольцом. И все же один путь к отступлению у осажденных оставался и находился он под их ногами. На кухне был небольшой люк, который вел в подвальное помещение, откуда можно было по подземному лазу выбраться в небольшой сарай, стоявший в глубине двора. По крыше этого сарая можно было попасть на крышу соседнего дома, а уже оттуда перебраться на ближайшую улицу. Поэтому Молина, понимая, что каждая минута грозит гибелью не столько ему, сколько его возлюбленной и их будущему ребенку, рывком открыл люк и приказал женщине спускаться вниз. В это время двое «миристов» вели бой с солдатами, наступавшими со стороны ворот, а раненый «мирист» держал под прицелом черный ход.

Канто лежал за каменным выступом клумбы и стрелял из автомата по окнам, за которыми скрывались осажденные. Но затем, расстреляв один магазин, он дал команду своим солдатам прекратить огонь. И когда выстрелы стихли, причем с обеих сторон, Канто обратился к главарю «миристов»:

– Молина, вы окружены, сопротивление бесполезно. Если тебе не дорога собственная жизнь, тогда подумай о своей женщине и вашем ребенке.

Крикнув это, Канто замолк, ожидая ответа. Но его не было в течение минуты. Затем из ближнего к лейтенанту окна раздался голос Молина:

– Где гарантии, что если мы сдадимся, вы не тронете мою женщину?

– Даю тебе слово офицера – мы не воюем с беременными женщинами.

– Нам надо подумать, – ответил Молина.

– Хорошо, даем вам десять минут.

На самом деле Молина не оставил надежды вывести свою возлюбленную через подземный ход, но ему нужно было время. И он его получил.

После того, как Цинев покинул его кабинет, Андропов тут же связался по телефону с министром гражданской авиации Борисом Бугаевым – тот был дома.

– Добрый день, Борис Петрович, это – Андропов, – представился шеф КГБ. – Звоню вам по экстренному случаю. Несколько минут назад из аэропорта Внуково в направлении Киева вылетел самолет. На нем украинские чекисты, посланные Федорчуком, этапируют к себе одного человека, который ни в коем случае не должен покидать пределы Российской Федерации. Мы можем что-то сделать, чтобы повернуть самолет обратно?

– А что это за самолет, Юрий Владимирович? – после короткой паузы, понадобившейся ему для того, чтобы осмыслить услышанное, спросил Бугаев.

– По нашим сведениям, это спецсамолет Федорчука.

– А вы что, не можете сами связаться с Виталием Васильевичем? – удивился министр.

– Думаю, он меня не послушает – вся эта акция проводится по заданию Щербицкого.

– Ах, вот оно что, – произнес Бугаев и на какое-то время затих.

Андропов понял, что министр мучительно размышляет, чью сторону принять. Ведь Бугаев был с Украины, родился под Киевом, и даже воевал там – будучи летчиком, выполнял задания Центрального штаба партизанского движения Украины. А после войны перебрался в Москву – работал во Внуково. Поэтому он не хотел ссориться с Щербицким, да и с Федорчуком тоже. Андропов про это знал, но не позвонить ему не мог – только Бугаев, как министр, мог помочь ему повернуть самолет обратно.

– А Леонид Ильич знает об этой ситуации? – подал наконец голос Бугаев.

– Да, он в курсе, но в данную минуту смотрит финал Кубка СССР и поэтому я не хочу лишний раз его тревожить.

– Он смотрит матч на стадионе?

– Нет, у себя на даче в Заречье.

– Тогда давайте я ему перезвоню и через несколько минут выйду на вас снова.

Андропову не оставалось ничего другого, как согласится. А про себя он подумал: «Страхуется министр – дело понятное».

Брежнев сидел в кресле в гостиной, пил кефир из чашки и буквально не сводил взора с экрана, где киевский полузащитник Трошкин ставил мяч на угловую отметку для удара. И в тот момент, когда он разбегался, за спиной Брежнева, на столе, где стояли правительственные телефоны, специально переброшенные из его кабинета на втором этаже сюда, зазвонил один из аппаратов.