Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

Задача перед киевскими защитниками была поставлена конкретная – взять под персональную опеку всех нападающих ереванцев и не давать им простора для маневра. То есть, киевляне избрали тактику активного прессинга, чтобы не дать техничным ереванцам использовать свои излюбленные приемы при подготовке к атаке. В то же время быстрые перемещения Блохина, Колотова, Трошкина и Веремеева в сочетании с созидательной работой Мунтяна должны были привести к территориальному преимуществу киевлян. Но в такой тактике крылась и опасность. Никто не мог дать гарантию, что этот прессинг не измотает киевлян и они к середине матча попросту «сдохнут» – устанут, чем и могут воспользоваться ереванцы.

Главным арбитром кубкового матча был москвич Павел Казаков – весьма авторитетный судья Всесоюзной (1959) и Международной (1970) категорий. В свое время он сам был футболистом (играл в нескольких командах, в том числе и в московском «Спартаке») и на данный момент провел, как арбитр, около 120 матчей высшей лиги. Финал Кубка СССР он судил впервые (зато успел отсудить 23 мая другой финал – Кубка УЕФА между «Боруссией» и «Ливерпулем»), но был настроен не ударить лицом в грязь, поскольку от этого зависело его судейское реноме. Он и раз входил в десятку лучших судей сезона и в 1973 году собирался стать им в 12-й раз.

Однако ереванцам этот арбитр был знаком совсем по иному поводу, причем не самому хорошему. Дело было в 1962 году, когда Казаков судил игру ереванского «Спартака» и ленинградского «Зенита». Матч проходил в Ереване. Гости оказались сильнее и победили 2:0 (оба гола забил Дмитрий Дубровский). Но ереванские болельщики сочли, что судьи (а их было трое: Казаков, Рафалов и Пинский) судили их команду предвзято и устроили после игры грандиозную бучу: жгли на улицах автомобили, били стекла. А судей осадили в подтрибунном помещении и грозили им расправой. От последней арбитров спасла милиция, которая целых четыре (!) часа сдерживала осаду тысячной толпы. В конце концов судей удалось эвакуировать со стадиона с помощью воинского эскорта.

После этого ереванский «Спартак» подал протест на судейство в этой игре. Его разбирали на Коллегии Союза спортобщества и организаций (так тогда именовался Спорткомитет СССР). Итог: судьи были полностью реабилитированы, а руководители футбола Армении за допущенные беспорядки на стадионе строго наказаны.

Когда стало известно, что кубковую игру 1973 года снова будет судить Казаков, кое-кто из ереванских спортруководителей хотел добиваться отклонения этой кандидатуры. Но Москва пресекла этот демарш и Казаков вышел на поле Лужников вместе со своими помощниками – Лукьяновым и Табаковым. И в назначенное время дал свисток к началу игры.

Матч начался с атак киевлян, которые сразу повели себя агрессивно и стали наступать широким фронтов – пятью полузащитниками и одним нападающим (Олег Блохин). Это вынудило ереванцев прижаться к своим воротам – они были явно обескуражены этим натиском. Вот Матвиенко начал атаку из глубины динамовской защиты, адресовав мяч Решко. К тому наперерез бросился ереванец Бондаренко, но Решко не стал его обводить и отдал мяч в прорыв – набегающему Буряку. Тот сместился на левый фланг и совершил стремительный рывок к штрафной «Арарата». Ему попытались помешать сразу двое ереванских защитников – Геворкян и Саркисян, тем самым оставив свободной одну из позиций. Именно этим и воспользовался стремительный Блохин – он сделал рывок вперед, и этот маневр не мог не увидеть Буряк (это была их наигранная комбинация). Последовал точный навес и Блохин, приняв мяч на грудь, скинул его себе на ход и ворвался в штрафную ереванцев. Перед ним был всего лишь один защитник – Месропян. Но Блохин сделал ложное движение корпусом в сторону, на которое «купился» его визави. Когда Блохин это увидел, он пробросил мяч вперед, обошел защитника и вышел на ударную позицию – перед ним, кроме вратаря Абрамяна, больше никого не было. Однако на этот раз эта преграда для лучшего забивалы киевлян оказалась непреодолимой. Блохин ударил по мячу, целясь в дальний, правый угол ворот. Но вратарь угадал замысел нападающего и бросился именно в этот угол, вытянувшись в полете, как струна. И кончиками пальцев отбил мяч на угловой. К угловому флажку побежал динамовец Трошкин, а игроки обеих команд столпились в штрафной площадке «Арарата».

Как только дверь в калитке приоткрылась, Канто рванул ее на себя и ударом рукоятки пистолета в голову свалил «мириста» с ног. Перешагнув через потерявшего сознание мужчину, Канто и его люди стали осторожно приближаться к дверям, ведущим в дом. И тут их заметили из окна. В следующую секунду оно растворилось и из него высунулось дуло автомата «Калашников». Увидев это раньше своих солдат, Канто успел отпрыгнуть в сторону, за каменную клумбу с цветами, и основной шквал огня пришелся на тех, кто шел за ним следом. Трое солдат рухнули замертво на землю, а остальные отпрянули назад, за металлические ворота. На какое-то время стрельба прекратилась, но спустя секунду возобновилась снова – это сразу несколько солдат перепрыгнули через ограду соседнего дома во двор дома «миристов» и стали поливать шквальным огнем то окно, откуда недавно велась стрельба.