Алексей Матвеев - Легенды хоккейного ЦСКА

Уже рассказывал вам, что мы по возможности посещали матчи с участием ЦСКА и сборной в Москве. Конечно, я с мамой приезжал либо во дворец спорта «Лужники», либо на старенькую арену армейцев, что на Ленинградском проспекте столицы. Мал еще был, чтобы самостоятельно отправляться на хоккей.

Так вот, в плане посещения матчей, распределения билетов на них приоритет отдавался супруге и ребенку, то есть мне. Папа объяснял нам, что мог бы, в принципе, с десяток билетиков взять на семью. Но считал это некрасивым, нескромным поступком, что ли. Чтобы все члены семьи Викуловых располагались во время матча на трибуне – нет, нехорошо, явный перебор.

Мы садились с мамой на трибуну, рядом – жены и дети других хоккеистов ЦСКА. Мило общались, от души болели за своих отцов и мужей. Вот Кузькина Татьяна Николаевна с Фирсовой Надеждой Михайловной, еще прекрасные дамы составляли компанию.

По окончании игры, как обычно, все дружно шли к автобусу. Чтобы минут пять, дай бог, десять, пообщаться с любимыми людьми. Обнять их, расцеловать, пожелать здоровья. Все. Двери автобуса закрывались, кумиры болельщиков отправлялись на базу в Архангельское. Крайне редко после какого-то матча наших пап Тарасов домой отпускал.

Но мы не сразу разъезжались по домам. Толпой близких родственников, только что отчаянно переживавших за любимцев публики, отправлялись, например, к нам. В квартиру на Планетной улице. Район Динамо, рядом с дворцом спорта ЦСКА. Удобно к Викуловым заглянуть. Конечно, такие экспромты случались нечасто. Но, когда удавалось вместе посидеть, за чашкой чая продолжали горячо обсуждать перипетии матча.

…Спустя годы в компании папы я с упоением пересматривал матчи Суперсерии 1972 года против канадских профессионалов. Но, пожалуй, особенно запомнилась, отложилась в сердце церемония проводов отца из большого хоккея в 79-м. Настолько тепло, необычно все проходило, что, помню, даже заплакал.

Семья наша жила уже в районе «Щукинской», мы прильнули к экрану, можно сказать, ловили каждое движение, каждое сказанное в адрес отца слово. Тогда игроки ЦСКА собрались в центре площадки, что-то проникновенно говорили в адрес папы. Нетривиальные, человеческие вещи. Потому, наверное, и отложилось это в моей душе. Просто феноменально!

Владимир Иванович не сетовал на свой уход из большого хоккея. Воспринял спокойно, нормально. По-моему, осознанно шел на данный шаг. Чтобы, наконец, регулярно видеть родных ему людей. Ведь он полтора десятка лет толком не общался с нами, так, фрагментарно.

Не знаю, может, и попросили освободить место – молодым, целеустремленным. Не забывайте, старшим тренером ЦСКА стал Виктор Тихонов. Но ни разу я не слышал, чтобы отец «поливал», называл нехорошими словами Виктора Васильевича. Не надо искать проявления «закулисья» там, где им близко не пахло.

Повторюсь, папа нисколько не жалел об уходе из хоккея. Искренне говорил: теперь можем чаще на горки ходить, на санках кататься. На любимую дачу ездить, отстраивать ее. Очень довольным казался.

Блестящий форвард Викулов не метался в поисках работы. Так сложилось. Месяцок отдохнул от хоккея, затем его позвали в тогдашний ленинградский СКА играющим тренером. Да, официально карьеру завершил. Однако выступающий на площадке наставник – отдельная песня.

Правда, Владимир Иванович выдвинул условие: супруга живет с ним на время работы с командой СКА. Ребенок приезжает на выходные, в каникулы. Мама отправилась в Ленинград к папе. Я остался в Москве с бабушкой и дедушкой. Отец продержался там сезон во многом благодаря тому, что рядом была любимая женщина.

Проблемы со здоровьем, тем не менее, обострялись. Сердце пошаливало, общее состояние не из лучших от высоких нагрузок в большом спорте. Какое-то время папа руководил хоккеистами СКА со скамейки запасных в роли тренера. Потом сказал, что хотел бы вернуться в Москву, в ЦСКА.

Вернулся. Стал готовить ту самую молодежку ЦСКА. У него в команде и Саша Харламов занимался. Он ему спуску, возможности расслабиться не давал. Как, впрочем, и другим подопечным. Гонял всех со страшной силой. Тренером слыл не просто взыскательным – жестким. В том числе по отношению ко мне тоже.

Помните, я рассказывал о сборах, на которые отец вместе с командой взял и меня. Да, пытался он приобщить сына к занятиям спортом. Говорил примерно следующее: «Мне все равно, что тебе тринадцать, а ребятам по пятнадцать лет. Должен делать то же, что и они». «Папа я дома. На сборах – старший тренер, и звать будешь тренера по имени-отчеству», – расставил акценты мой отец.