Юрий Строфилов - Не про бег

Историю эту назвали тюльпаноманией и хорошо описали в архивных документах. Ровно через сто лет путь тюльпанов повторил гиацинт, ставший объектом спекуляций, а еще через век, в 1838 году, – георгины.

Тюльпан растет так: из семени развивается луковица. Она каждый год пускает побеги, которые цветут только на пятый год. Как заботливая мать, она все свои силы отдает единственному цветку и умирает сразу после цветения в середине лета. К этому времени внутри луковицы образуются одна большая и пара маленьких почек, которые к концу лета превращаются во взрослые луковицы. Именно тогда их можно пересаживать, пока они еще не пустили корешки: если корешки оборвать, они больше не вырастут.

Тюльпаны – сложный продукт для культивирования, но отличный объект для инвестиций. Ни золото, ни бриллианты не размножаются сами, а луковицы размножаются.

Тюльпаны начали выращивать сельджуки на территории нынешних Казахстана, Ирана, Ирака и Сирии в XI веке. Потом эта мода пришла в Османскую империю, и там все так увлеклись разведением тюльпанов, что мудрый правитель Селим II был вынужден регулировать цены на луковицы специальным указом. Кстати, б о льшую часть тюльпанов турки ввозили из Крыма: известно о закупке трехсот тысяч луковиц из Кафы.

Моду на тюльпаны в Европе привил ботаник Карл Клузиус, директор Венского и Лейденского ботанических садов. Получив несколько луковиц от посланника Священной Римской империи в Стамбуле, он научил богатых европейцев выращивать эти цветы. Когда Фландрия в очередной раз перешла под власть католиков, в протестантские Нидерланды потянулись богатые беженцы, захватив с собой универсальную валюту – луковицы.

Клузиус открыл пестролепестные сорта: некоторые соцветия поражались вирусом и окрашивались в причудливо перемешанные цвета. У голландцев имелись время, средства и энтузиазм для экспериментов по селекции тюльпанов. За луковицы новых сортов давали хорошие деньги: в 1620 году за одну редкую луковицу – примерно 850 граммов золота. Купцу средней руки требовался год, чтобы заработать такие деньги.

В 1625 году состоялся первый аукцион тюльпанов. Двадцать один человек принял в нем участие – в основном богатые собиратели картин. Луковицы стали валютой. За три луковицы можно было купить каменный дом.

Цветут тюльпаны в апреле – мае. Покупатель может приобрести молодые луковицы только тогда, когда их удается извлечь из земли без повреждений, с июля по октябрь. А деньги должны работать всегда.

Тогда голландцы сделали первый шаг к финансовой пирамиде: использовали производный финансовый инструмент – фьючерс. С 1634 года продавалась не сама луковица (она была глубоко в земле), а обязательство поставки по фиксированной цене. Чуть позже появился вторичный рынок бумаг. Торговцы продавали луковицы, которые им не принадлежали, покупателям, у которых не было желания выращивать тюльпаны. Гарантиями в сделках выступала только репутация семей, которые участвовали в торгах. Лоты были дороги, и занимались такой торговлей крупные купцы, которые доверяли друг другу.

Второй шаг к обвалу рынка был сделан в конце 1634 года – ввели торговлю асами, или частями луковиц. Один ас весил около 0,05 грамма. На рынок пришли люди, которым раньше не хватало денег на приобретение целой луковицы.

Дальше все развивалось ровно так, как и торговля воздухом в классической пирамиде. Жизнь в Голландии того времени была непростая: то война, то эпидемия чумы. Планировать свое будущее на несколько лет вперед было не принято. Цены на самые обычные, не редкие луковицы росли по экспоненте: люди спасались от неопределенности в сегодняшних покупках и продажах. В феврале 1637 года рай кончился. Сначала провалился аукцион в Харлеме, а потом и в Гааге, Алкмаре и Амстердаме.

Для Голландии XVII века это была больше чем катастрофа. Не выполнить обязательства в обществе, объединенном семейными и цеховыми связями, значило превратиться в изгоя без средств к существованию.

Седьмого февраля цветоводы собрали съезд. Они потребовали от законодателя установить десятипроцентный минимум отступных за расторжение контракта. Тот не торопился. Только 27 апреля депутаты приостановили действие контрактов, но окончательного решения так и не приняли. В Харлеме в январе 1637 года заработал третейский суд по цветочным спорам. Справедливого решения в этой ситуации не существовало – любой вердикт породил бы массу недовольных. Главной задачей судей была не выработка справедливого решения, а принуждение сторон к переговорам.