— Бегать от него прикажешь? — улыбнулся в ответ Юозас, сделав вид, будто не понимает.
— Шутить будешь потом. А пока — побегай. Хоть от него, хоть за ним. Лучше за ним.
Бегать за Лардом, конечно, не пришлось. Он как завелся с первой минуты, так и не сбавлял темпа до самого гонга. А толку никакого. Лард рвется вперед, атакует, наслаивает серию за серией; весь мокрый, хоть выжимай. А у Юозаса майка совершенно сухая, будто только надел. Так и бой кончил — без единой капельки пота. Все пятеро судей единодушно отдали ему победу.
— Ну как? — спросил он в раздевалке.
— Молодец. Плясал, как на свадьбе.
— Так, пожалуй, и подошвы у боксерок протрешь, — не унимался Юозас.
— Зато на пластыре сэкономим, — в тон ему ответил я.
Я и в самом деле был очень доволен. И не только победой. Главное, Юозас не дал втянуть себя во встречный бой. Негр, несмотря на то, что буквально не давал себе передышки, доставал его крайне редко: два-три удара за весь бой, не больше. Сам Юозас бил точно, а противнику не давал. Оттого и майка сухой осталась.
Зато во втором бою в Денвере мне стало уже не до шуток.
Юозас не выдержал психологического напряжения. Видимо, сказалась непривычность обстановки: он впервые выступал не у себя дома, а на международном ринге. Бой Юозас опять выиграл. Причем выиграл так, что убедительнее не бывает. Но на первой же минуте сорвался и ввязался в рубку.
Джим Фаррель, полицейский из Нью-Йорка, сумел провести сильный хук в голову. И тут зрители подняли шум. В Лас-Вегасе американцы проиграли, и болельщики теперь жаждали реванша. Пока Юоцявичус, верный своей излюбленной тактике, расстреливал противника с дистанции, на трибунах угрюмо молчали. Но когда Фаррелю удалось нанести свой хук, швырнувший Юозаса на канаты, болельщики воспрянули духом и устроили такой тарарам, что в ушах ломило.
Обычно во время боя боксеры трибун не слышат; не до того. Но на международных соревнованиях, особенно если прежде не участвовал в таких турнирах, чувствуешь себя иначе, воспринимая непривычную атмосферу более обостренно. И Юозас, видимо, решил доказать, что не боится силовой борьбы, что, если нужно, он готов вести встречный бой.
Только нужно-то это было не ему, а противнику и трибунам. На настоящий бокс у Фарреля не хватало пороху: Юоцявичус делал с ним что хотел. Единственный шанс американца заключался в том, чтобы попробовать поймать противника на удар. То, что один из его хуков прошел, еще не решало дела. Фаррель все время стремился навязать обмен, но, пока Юозас этого не хотел, американец не в силах был изменить ход поединка, и бой складывался для него безнадежно. А когда вдруг Юоцявичус сам пошел ему в этом навстречу, шансы их фактически выровнялись. Во встречном бою дело решает не столько техника, сколько грубая сила, способность держать удары и физическая выносливость. А то и просто случай.
Так и вышло. Юозас нарвался на такой свинг, что у меня ноги подкосились. У него, правда, хватило сил продолжать бой, но я по себе знал, как туго ему приходилось. В глазах — клочья тумана, уши будто ватой заложило и ноги как не свои… Главное, ноги… Странно, что судья не открыл счета. Нокдаун хоть дает несколько секунд передышки. После такой оплеухи лучше всего клинчевать… Но Юозас, видимо, решил до конца выдержать характер. Тряхнув головой, он вновь ринулся в атаку.
— Может, подставишься еще раз? Публике понравилось, — не удержался от язвительной реплики я. Хотя, разумеется, знал, что ни Юозас, да и никто другой в таком гвалте меня не услышат.
Фаррель, судя по всему, тоже считал, что минута его торжества настала. Правая его действовала теперь как кувалда. Я видел, что после удара он чуть-чуть опускает ее вниз, оставляя на какую-то долю секунды челюсть незащищенной. Но вопрос, замечает ли это и Юозас? Ему сейчас, наверное, не до того. Слишком много пропускает ударов, слишком много…
Фаррель вновь ударил, и опять открылся… Неужели Юозас не замечает, неужели не видит!.. Стоп! Сейчас что-то будет… Юозас теперь сам лезет под удар, но, кажется, на этот раз сознательно, кажется, он провоцирует… Фаррель бьет. Бьет очень сильно…
Да, это провокация. Юозас в последнее мгновение делает шаг назад, и тут же шаг вперед, с ударом. Прямой левой, сухой и очень точный, бросает Фарреля на пол. Нокаут.
Зрители встали. Лавина аплодисментов обрушилась с трибун. Американцы ради хорошего бокса умеют отказаться от национальных чувств. А Юоцявичус им, бесспорно, понравился.
Читать дальше