Лев Филатов - После матча

Команда вышла на поле. Не важно, в 1945 или в 1985 году, следует ли она «дубль ве» или системе 4-4-2, скромная ли это клубная команда или сборная, оспаривающая звание чемпиона мира, она обязана играть правильно. Это значит, что во всех перемещениях по полю игроков и мяча должен чувствоваться разум, футболисты должны отдавать себе ясный отчет в том, чего они хотят, что делают. И этот разум должен быть выражен на языке футбола – точными передачами, комбинациями, целесообразностью любого приема, настойчивостью и увлеченностью. «Умный игрок» – это большая похвала в устах Бескова. «Без царя в голове» – это о тех, кому не помогут ни быстрый бег, ни пушечный удар, ни редкостная выносливость. И так должны играть не двое-трое, а все одиннадцать и все запасные.

«Динамо», когда в его рядах был Бесков, играло именно так, правильно, разумно, и если и уступало немного ЦДКА в их интереснейшем, семилетнем соперничестве, то, как считали сами динамовцы и их тренер М. Якушин, лишь из-за разного рода привходящих обстоятельств и случайностей, а в классе игры превосходило своего более целеустремленного конкурента. Дела давно минувших дней, и в то время трудно было что-то доказать, а сейчас и подавно. Существенно то, что динамовская игра послевоенных лет рассматривалась многими как, если угодно, наиболее культурная, задуманная и сложно и тонко. Ну, а Бесков в линии нападения был первой скрипкой.

Он имел выдающихся партнеров. Не знавший преград таран Сергей Соловьев, хитрый дриблер Василий Трофимов, худой, тонконогий, с необъяснимо могучим прямым ударом по верхним углам ворот Василий Карцев. И среди них – Бесков, занимавшийся делом, для которого был рожден, комбинационной игрой. Он и тогда, на поле, еще не зная своего будущего, выглядел тренером. Партнеров своих он не то чтобы знал, он их чувствовал, и в каждом маневре угадывал, в чем должна состоять его поддержка. Они славились чем-то определенным, а от Бескова требовалось их тактично объединить, чтобы швы игры остались невидимыми, и динамовская атака выглядела бы непринужденной, легкой, чтобы все в ней было правильно. И ему это удавалось. А ведь он не был разыгрывающим, он носил гордое название «центра» и забивал много, как ему и полагалось. Включая в наступление других, он вел его и сам. Это и позволило ему стать форвардом «новой формации». Много лет спустя Бесков говорил, что выше всего он ставит те свои голы, которым предшествовал умный пас. Иначе говоря, оказывая любезности, он ждал и требовал ответных, уже тогда придя к пониманию, что футбольное товарищество должно быть всеобщим, что только в этом случае команда способна стать классной. С таким своим пониманием футбола он и сделался тренером.

Умный, удобный пас – это не просто технический прием. Это признак того, что футболист видит, чувствует, предугадывает игру, можно даже сказать, изобретает ее на ходу. Это его душевная потребность, его радость. Уж сколько Бесков на своем веку игрока решал геометрических задач на поле, а не нарешался, и тренером-то он остался играющим. Не получается у команды – у него не получается, он темен, как туча, а получилось – это он сыграл, и медленно расплывается в улыбке его широкое, обветренное лицо.

При всей своей осведомленности о подноготной футбола, где затаено всякое, и злое, и нечестное, и глупое, при всей своей суровости и резкости, он потому стал крупным тренером, что верит во всемогущество игры как таковой, верит в нее с детства, верит и молодо и убежденно.

Расскажу одну старую историю. После чемпионата мира 1958 года дебют на нем нашей сборной сгоряча был расценен как провал, хотя он таковым не был. Что поделаешь, тогда мы все довольно приблизительно знали расстановку сил на международной арене. Ну, а так как «провал», то требовалась статья официальных лиц, которые бы вскрыли его причины. Такая статья была изготовлена. Нас с Бесковым пригласили прочитать ее в рукописи, поскольку мы ездили на чемпионат в Швецию, он как тренер-наблюдатель, я как спецкор «Советского спорта». После чтения Бесков дал мне знак выйти в коридор и спросил: «Вы поставите свою подпись?» Я ответил, что мне, журналисту, это ни к чему, я не руководитель, у меня свое видение, свои слова. Бесков вернулся в комнату, где шло чтение, и, насупившись, отрезал: «Я это не подпишу». Его уговаривали, на него наседали, но «этот невозможный человек» был, как скала.

По дороге домой Бесков сказал, что ему бы хотелось написать о чемпионате свою статью. «Поможете?» Я согласился. Статья вскоре появилась в «Советском спорте» под названием «Футбол должен быть интересным!». И вот спустя много лет я нашел в той статье Бескова следующие утверждения: