Лев Филатов - После матча

Я приведу выдержки из книги Бориса Андреевича Аркадьева «Тактика футбольной игры», которого я не побоюсь назвать футбольным философом. Книга написана более тридцати лет назад, в ней, по словам автора, «горечь ошибок, поражений и неудавшихся экспериментов, радость достижений и побед стоят за каждой строкой».

«Поскольку способности игроков очень различны и в своем противопоставлении друг другу часто дают непредвиденный или переменчивый результат – возможность игры по точно разработанному «графику» движения мяча и игроков возможна лишь в общих чертах. Индивидуальное многообразие игроков является именно тем обстоятельством, которое не позволяет комбинации из численного соотношения сил, пространства и времени стать математическим законом игры и сохраняет за ней все неожиданное и всегда новое, что свойственно всякой творческой деятельности человека».

Еще две фразы. «Система игры – продукт коллективного творчества игроков и тренеров. Обычно игроки начинают, а тренеры завершают этот процесс».

Это писал человек в зените своей тренерской славы, в ту пору, когда руководимые им команды «Динамо» и ЦДКА шесть раз выигрывали чемпионское звание. Он внес тогда очень много своего в игру, пользовался по праву репутацией новатора. Однако, как видим, он был преисполнен уважения к индивидуальности игроков, считал их соавторами, даже отдавал им право «первого хода», видел в футбольной игре родство с любой творческой деятельностью, предостерегал от упований на «графики» и «математические законы». Между тем в те годы еще только начинался отход от системы «дубль ве», жесткой и тесной. Хочу, кстати, обратить внимание на простоту выражений Аркадьева, что вернее свидетельствует о проникновении автора в суть предмета, чем усложненный сверх меры, вроде бы ученый язык.

В этой книге, являющейся фактически учебником, Аркадьев счел необходимым называть фамилии игроков. Он, например, писал: «Исключительно широкую маневренную игру показывали Сергей Соловьев из московского «Динамо» и Борис Пайчадзе из тбилисского «Динамо», игравшие, однако, в совершенно разных тактических планах». Константина Бескова Аркадьев называл наиболее ярким представителем «центра» новой формации, играющим комбинационно, отступая в глубину поля. В этих коротеньких отзывах легко почувствовать, что тренер Аркадьев отдавал должное всем трем сильным центрфорвардам, хотя каждый из них играл по-своему, и тем самым признавал за ними право на самостоятельность, право творить игру.

А в наши дни все чаще слышишь слово «модель» и все реже фамилии мастеров…

И не потому ли так много появляется теперь игроков, одинаково выполняющих усредненную футбольную работу, и все меньше личностей, ни на кого не похожих, таких, как Э. Стрельцов, В. Мунтян, Д. Кипиани, О. Блохин? Ведь, кроме всего прочего, и зрители ценят игрока – фигуру, героя, их тянет встретиться с ним лишний раз. А нет такового, так и не тянет на стадион.

В последнее время мне приходилось частенько наблюдать за нашими юниорскими командами. В них то и дело мелькали ребята, конечно, еще не «звезды», но уж, во всяком случае, «звездочки», норовившие как-то по-особому выразить себя на поле. Потом они переходили в общество мастеров, и было видно, как им трудно дается право на утверждение своего футбольного «Я».

А тем временем среди бесчисленных задач «по развитию футбола» с тревогой прозвучала и такая: «выращивать высококлассных мастеров!» Признаться, глагол «выращивать» как-то не воспринимается в этом контексте, хотя потребность определена верно. Быть может, точнее было бы выразиться, что необходимо всячески развивать обнаруженную в молодом футболисте искру божию и, набравшись терпения, позволять ему (конечно, корректируя, советуя и воспитывая) проявлять свои сильные стороны при понимании и поддержке партнеров.

Многих удивило, что многоопытный и требовательный тренер «Спартака» К. Бесков настойчиво отдает место в основном составе юному, казавшемуся с трибун тростиночкой, Феде Черенкову. А мальчик набирал силенку и малопомалу привлек к себе симпатии зрителей затейливой манерой игры, какой-то своей радостной увлеченностью, желанием при каждом соприкосновении с мячом сотворить что-то новенькое. И при этом он оставался верен командной игре. Пример этот хорошо иллюстрирует, как в принципе должна решаться упомянутая задача «выращивания».

Легко представить, как заманчиво для начинающего свою карьеру тренера сделать то, что никому до него не было под силу: взять и вывести всеобщую формулу игры. Такую формулу, которая позволяла бы предопределить все движение на поле. Формулу безошибочного, единственно правильного, обеспечивающего искомый результат футбола. Осуществимо ли это? Не заведут ли такие умозрительные модели, опирающиеся на заманчивые по своей геометрической доказуемости расчеты, в беспроигрышный, но и безвыигрышный тупик? Интересен ли окажется матч: модель на модель? Сохранятся ли при этом самовыражение игрока, неповторимость таланта, импровизация, духовное начало, все то, чем более всего дорожит зритель, которого не так уж и волнуют конструктивные изыски? Спору нет, игра хороша, если она разумно организована (но не заорганизована). И вдвойне хороша, если видишь на поле не просто послушных исполнителей чьей-то воли, а таких игроков, которые то и дело на глазах стадиона создают единственные в своем роде маленькие летучие шедевры. Все лучшие команды мира представали перед нами именно такими.