Александр Котов - В шутку и всерьез

Готовясь к встрече, я прикинул: то, что я хочу сказать, можно изложить часа за два – два с половиной. И тут возникла трудная проблема: на каком языке говорить? Если на русском – нужен переводчик, но тогда мы едва уложимся часов в пять-шесть. Так и этак прикидывал я и, наконец, решился на опасный эксперимент – вести поучительный рассказ… на английском языке.

Уже с первых минут по тому, как мои многочисленные слушатели смеялись в смешных местах и становились серьезными там, где нужно было анализировать сказанное, я с радостью отметил: меня понимают. Это придало мне бодрости, и я говорил в общей сложности около трех часов. После лекции секретарь шахматной федерации господин Лантсиас подошел ко мне и сказал:

– У вас неплохое знание английского языка, только вот некоторые слова вы произносите неточно.

Я решил пошутить.

– У меня тульское произношение, – уверенно сказал я.

Широкообразованный киприот смутился. Он знал до этого, что в английском языке существует кембриджское произношение, оксфордское, – но тульское?! Нет, не слыхал! Пришлось поведать ему о Туле – моем родном городе, городе мастеров-оружейников…

Мои ученики горячо благодарили меня:

– Спасибо, гроссмейстер. Мы теперь знаем, как играть начало партии, как считать шахматные варианты. Мы обещаем научиться играть сильнее.

Напоследок мы обсудили наши дальнейшие планы, в частности поездку команды Кипра на Кавказ для матчей с шахматистами Армении, Грузии или Азербайджана. Надеялись встретиться осенью на шахматной Олимпиаде в болгарском городе Варне.

В течение полугода шахматные руководители Кипра писали мне о затруднениях в осуществлении своего желания поехать в Болгарию, но затем радостно сообщили: команда Кипра впервые выступит на Олимпиаде! Только шесть человек освободить от работы не удается, будут играть вчетвером, без запасных.

К сожалению, мне не пришлось поехать в Варну, и я не видел больше своих киприотских друзей. Играли они в Олимпиаде неудачно, им не под силу было сражаться с европейскими мастерами. К тому же нагрузочка: без замены, без отдыха. В итоге киприотская четверка набрала всего три очка.

На закрытии Олимпиады к капитану нашей команды Льву Абрамову подошел капитан шахматистов Кипра и сказал:

– Мы просим передать наш привет гроссмейстеру Котову.

– Хорошо, передам, – ответил Абрамов,

– И поблагодарите его за уроки, которые он нам преподал.

Абрамов подозрительно поглядел на собеседника: иронизирует тот или серьезно? Ведь худшего момента для благодарности не придумаешь – наскребли три очка из восьмидесяти!

– Я… конечно… поблагодарю, – замялся с ответом обычно находчивый мастер, – но… всего три очка…

– Если бы не лекции Котова, и этих очков не было бы! – решительно объявил киприот.

На мою московскую квартиру редко в последние месяцы приходят письма с обратным адресом – Кипр. Не до этого сейчас на острове. Но я твердо знаю: я буду еще получать весточки от моих друзей. Ибо нельзя в наши дни заковать в кандалы целый народ, который рвется к свободе и счастью!

Я очень злился на Пауля Кереса. А как было не злиться? Я понимаю, можно, конечно, придерживаться принципа: не знаешь толком языка – молчи. Но ведь обстоятельства были чрезвычайные! Лично я следую иному правилу: учись, коли есть возможность. Именно так советовала мне поступать опытная преподавательница в аспирантуре МВТУ имени Баумана. Мое обучение английскому языку она начала такими словами:

– Как только вам представится случай, говорите по-английски. Не стесняйтесь, что вы еще неверно произносите слова, делаете ошибки в грамматике. Самое важное в языке – практика, пусть слова чужой речи прилипают к вашей памяти, словно свежий снег к огромному кому, какие по весне детишки катают во дворах.

В молодости во время путешествий за границей, – продолжала учительница, – я вначале удивлялась, с какой бесцеремонностью люди в вагонах заговаривали со мной по-русски. И знают-то всего три слова: "здравствуй" и "хорошая погода", а лезут. Но, глядишь, к концу пути еще западет в их память пять-шесть русских словечек. Несколько таких встреч, и общительный господин или дама уже болтают на чужом языке, если даже они его всерьез и не изучают.

С тех пор я неизменно следую принципу "снежного кома", а вот Пауль действует совсем наоборот. Из него слова не вытянешь на языке, которого он еще не знает в совершенстве. Вот хотя бы испанский: я никогда не слыхал от него ни одной испанской фразы, а сколько раз сам видел, как по утрам он от корки до корки прочитывал аргентинскую газету.