Александр Тарасов: Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений

Квазиреволюционеры существуют ровно столько времени, сколько существуют революции. Квазиреволюционеры морочат всем — и своим, и чужим — голову, путаются под ногами у революции, отравляют общественную атмосферу своим мелким честолюбием, своим сектантством, своей мещанской трусостью или же своим мелкобуржуазным авантюризмом, своим склочничеством, своим догматизмом, своей демагогией, своей умственной ограниченностью — кто чем может, тот тем и отравляет. Словом, виснут на ногах у революционного субъекта в периоды революционного подъема, паразитируют на революции в дни успехов и побед, сеют панику и неуверенность в годы реакции.

Квазиреволюционеры — это, как ни парадоксально, не то же самое, что псевдореволюционеры. Псевдореволюционеры мимикрируют под революционеров, прекрасно сознавая, кем они являются на самом деле. Псевдореволюционеры — это обычные буржуазные политики, раскручивающие свой «революционный» имидж подобно тому, как другие раскручивают имидж религиозный или популистский. Квазиреволюционеры же искренне верят в то, что они работают на дело революции. В этом-то весь ужас.

Квазиреволюционеров можно разделить на пять основных категорий. Назовем их условно так:

1. «догматики»,

2. «любители»,

3. «реформаторы»,

4. «паяцы»,

5. «болтуны».

«Догматики» — это те, кто по недоразумению уцелел от предыдущих революционных эпох, кто давно устарел, давно стал неадекватен современным реалиям, но не понимает и не хочет понять этого, продолжая рядиться в смешные и нелепые сегодня тоги и мундиры давно ставшего достоянием музеев героического прошлого. Таких описывал еще Маркс, когда говорил о «романтических социалистах». Маркс охарактеризовал эту публику как публику реакционную (назвав их «реакционными социалистами») — поскольку всякая попытка навязать текущей или будущей революции облик, цели и задачи революции прошедшей есть реакция. Таких квазиреволюционеров, судя по всему, бывает едва ли не больше, чем всех прочих, вместе взятых. В том числе и у нас в стране. И если одни быстро сошли с политической и общественной сцены (например, так и не конституировавшиеся во времена «перестройки» в партию эсеры), то другие успешно существуют десятилетия, успешно паразитируют на революционных настроениях и успешно лежат тяжелым гнилым бревном на пути новой революции (например, наши многочисленные компартии — с КПРФ во главе). Система очень любит таких квазиреволюционеров: они не только не являются для нее угрозой, но и играют роль выпускного клапана, канализирующего в безопасном направлении социальное недовольство. Как та же КПРФ.

«Любители» — это те, кто рассматривает революцию как хобби. Эти люди вполне встроены в Систему (часто неплохо) и по большому счету не собираются ничего менять. Но, располагая свободным временем, избытком энергии и амбиций, а также будучи не допущенными к праздничному пирогу власти (нередко, кстати, и по идеологическим соображениям — они действительно могут быть идейными людьми!), они готовы на досуге «поиграть в революцию». Но эти игры никогда не подменяют в их жизни основное занятие. Они либо клерки, чиновники, профессора, научные сотрудники и т. д. и т. п., — либо даже владельцы какого-то мелкого (среднего) бизнеса. Случается, что под горячую руку они подпадают под какие-то мелкие репрессии — и тогда начинают страшно гордиться своими «революционными заслугами» и в то же время страшно обижаться на власть, которая их репрессировала за сущие пустяки (при этом они абсолютно правы в своей обиде — действительно, пустяки и есть пустяки).

«Реформаторы» — это те, кто путает революцию с реформой, причем искренне. Самое смешное, что в теоретическом плане они нередко оказываются достаточно подкованы, чтобы отличить революцию от реформы, и при случае даже могут прочесть вам на эту тему правильную и умную лекцию. Но как только доходит до дела… Революция — неприятная штука, авторитарная и жестокая, как и всякое радикальное потрясение, это — боль, кровь, слезы, ненависть, ошибки (иногда трагические, иногда преступные) и всякого рода бытовые неудобства. А «реформаторам» так хочется, чтобы «их» революция была «бархатной», «мирной», «не кровавой» и «неавторитарной»! И вот они, говоря о революции и апеллируя к самым радикальным авторам (Марксу, Ленину и Троцкому, а то, глядишь, даже и к Че Геваре с Бакуниным), тут же сбиваются на «ненасилие», рассуждают о «гуманизме» и «общественном согласии».