Лев Филатов: Ищи борьбу всюду

Д чуть раньше, когда шел урок физической подготовки, Пеле и там, что называется, лез из кожи вон, чтобы в любом упражнении быть первым. У него душа спортсмена, и это помогает ему уметь в футболе все. Все полтора часа тренировки он был самым усердным в команде. В общем, он знал, что ему полагается делать, чтобы оставаться Пеле.

В Рио перед матчем сборных Бразилии и СССР я прошел в раздевалку хозяев «Мараканы», чтобы понаблюдать за Пеле. Меня удивило грустное, если не печальное, и уж совсем неспортсменское выражение его лица, глаза человека, ушедшего в себя, не видящего, что вокруг него. Он был весь расслаблен и среди разминающихся, приободряющихся, подпрыгивающих, растирающих мышцы игроков казался этаким не от мира сего человеком, случайно затесавшимся в команду. Так мог выглядеть в подобной ситуации Чарли Чаплин.

А уже через минуту, ощутив под шипами бутс пружинистый газон «Мараканы», хватив воздуха, как бы взорвавшегося при появлении из тоннеля желто-зеленых, Пеле размашисто мчался по полю, и жажда игры угадывалась в каждом его шаге, в упрямом и озорном наклоне головы.

Повторяю, я не собираюсь перечислять игровые достоинства Пеле. Но его бег забыть нельзя. Он движется не касаясь земли, легко, бесшумно, без видимых усилий. Это его стихия, йа поле он появляется как взлетает выпущенная из руки птица. Его движения в игре не делятся, как принято у методистов, на ходьбу, пробежки, ускорения и рывки. У Пеле собственный рисунок перемещений по полю, необычайно естественный, удивительно необходимый. Сколько ни следишь, ни за что не поймаешь его на чем-то напрасном, бессмысленном. Наверняка он допускает тактические промахи, но, видимо, от них отвлекает красота его движений. Он бегает как дышит, он любит бежать, он живет бегом.

Что же он для команды? Если ответить на этот вопрос, то поблизости и будет разгадка этого игрока.

В Бразилии я наблюдал встречи команд самых разных рангов: высшей лиги, юношеские, студенческие, «дикие» на пляже. И в любой бразильской команде обязательно был свой Пеле, причем, как правило, этот игрок имел на спине десятый номер. Что интересно, этим «десяткам» удавалось быть на него чем-то похожими. Тогда мне все эти подражатели казались каким-то наваждением, каким-то наивным, смешным обезьянничанием. Я понял, почему это делалось и почему это возможно, спустя примерно полгода, в Лондоне, когда вдоволь посмотрел за конкурентом Пеле – Эйсебио. Вот этому форварду подражать вряд ли возможно.

Эйсебио нелогичен, редко угадаешь, что он сейчас предпримет. В этом его оригинальность и сила. И все же, думаю, игра вместе с Эйсебио должна доставлять его партнерам кроме удовольствия еще и затруднения. Он перемещается по полю как захочется, как ему удобно, заставляя партнеров равняться на него. Эйсебио требует, чтобы партнеры следили за ним, не спускали с него глаз.

Пеле, напротив, удивительно «команден», ни на миг не выпускает из поля зрения своих товарищей. Он не мыслит себя без них, для него играть с ними и значит играть в обожаемый футбол. Пеле считается с товарищами, играет по обстановке, строго и просто.

Поэтому в бразильских командах и появились едва ли не обязательные «десятки», играющие в плане Пеле. Эти игроки – заводилы, они неугомонностью своей гонят вперед партнеров, ободряют их, задают волевой и двигательный темп. Словом, пример Пеле дает игрокам самой разной квалификации надежду сыграть, как он.

Ну, а уж то, что Пеле все, что ни делает, делает образцово, так в этом и состоит его чудо. Но чудо, заметьте, для всех, и, самое главное, оно происходит в ходе игры, где все равны, все играют. Пеле не ведет себя как-нибудь необыкновенно, не совершает ничего экстравагантного. Наверное, в том и секрет его популярности и общего признания, что он не вытворяет что-то необъяснимое, отчего у созерцающего юноши опускались бы руки. Нет, он именно образец, идеал, которому хочется следовать. О нем частенько говорят со вздохом, театрально закатывая глаза. О нем рассказывают необыкновенные истории. Мне кажется, что такое отношение к Пеле искажает его облик. Он не из иллюзиона. Он мастер, умеющий делать все.

Во время встречи сборных Бразилии и СССР в Рио в ноябре 1965 года к Пеле был прикреплен Валентин Афонин. Он играл против него час, потом был заменен Муртазом Хурцилавой. На обратной дороге, в самолете, я расспросил Афонина и по приезде опубликовал интервью с ним – «Час против Пеле». Афонин утверждал, что против Пеле играть можно, он тем самым протестовал против преувеличенных, несерьезных слухов о «волшебнике». Любопытно, что это интервью среди наших журналистов было встречено с недоверием, я наслушался упреков. А между тем Афонин говорил сущую правду. Он довольно долго с успехом сопротивлялся Пеле. Но потом его сопротивлению пришел конец. Пеле забил гол, и выяснилось, что за час игры Афонин себя исчерпал, Пеле оказался сильнее, выносливее. В этом-то и все дело, играть против Пеле можно, но какое же мастерство, какие силы требуются, чтобы быть с ним на равных!