Лев Филатов - Ищи борьбу всюду

Вава – центральный нападающий сборной Бразилии 1958 и 1962 годов, двукратный чемпион мира. Человек из породы голеадоров, тех, чье предназначение на поле – забивать голы. Благодаря таким людям футбол приобретает сходство с соколиной охотой: их выпускают на поле, доверяя наносить разящие удары. Таким был француз Фонтэн, таковы итальянец Рива, немец Мюллер. И у нас известны игроки той же породы – Сергей Соловьев, Александр Пономарев. Сейчас, пожалуй, Михаил Герш-кович, Анатолий Бышовец, Гиви Нодия…

Двенадцать лет назад, на стадионе в Гетеборге, Вава забил в ворота нашей сборной два мяча. Зло в футболе надолго не затаивают, со временем начинаешь охотно вспоминать облик «обидчика», его игровые приемы.

…Переводчица в розовом форменном платье бесстрастно чеканит наш разговор.

– Что вы скажете о новых чемпионах?

– Они лучше, свободнее всех владели мячом, и потому у них получалось все, что они хотели сделать.

Это был ответ журналиста, возможно, что эту фразу Вава уже успел написать. Мне же хотелось, чтобы заговорил знаменитый форвард.

– Ну, а если их сравнить с вашей командой 1958 года?

Вава и секунды не взял на размышление, и слова его прозвучали темпераментно, он в такт им несколько раз энергично взмахнул рукой:

– Та была ровнее, лучше сбалансирована. В той были великие игроки: Нильтон Сантос, Диди, Гарринча!… Эта моложе, ее футбольная память короче.

– Та команда обыграла бы эту?

– Да, безусловно, – серьезно, даже не улыбнувшись этому в общем-то наивному вопросу, ответил Вава.

– Вы, вероятно, примете участие в торжествах по поводу приобретения навечно «Золотой богини». Ведь есть и ваш взнос – девять голов…

– Нет, не думаю, – как-то смешавшись, сказал Вава, – у меня здесь много обязанностей перед газетой…

…Вот ведь как бежит время! Вава – мой коллега, и у нас обоих в эту минуту одни заботы. И, пожимая его руку, я подумал, что в моих отношениях с футболом какой-то круг замкнулся.

Двенадцать лет назад я открыл для себя великолепный праздничный бразильский футбол на стадионах Гетеборга и Стокгольма. И вот теперь в зале отеля «Мария Изабель» вместе с одним из одиннадцати, которыми я восхищался, в пресс-центре IX чемпионата мира мы пишем сочинение на одну и ту же тему – о новой, третьей, победе команды желто-зеленых.

И «Золотая богиня», которую я видел прежде в руках у бразильца Беллини, потом у англичанина Мура, в последний раз остро сверкнула на «Ацтеке», поднятая капитаном сборной Бразилии Карлосом Альберто. Ее уже не привезут на следующий чемпионат. И тут круг замкнулся.

Только Пеле, как непререкаемому герою этих двенадцати лет, удалось и замкнуть этот круг – целую эпоху в истории футбола – и остаться на сцене. Пеле играет. И как хорошо, что он играет! Эти строки я пишу спустя довольно долгое время после того, как закончил о нем очерк, помещенный в этой книге. Мне совершенно не хочется после того, как я повидал его вновь на стадионах Гвадалахары и Мехико, «пройтись» по тому очерку. Пеле здесь был тот же, что и раньше. Точнее, был такой, каким стал в пору расцвета своего уникального дарования.

Один из одиннадцати. Равный во всех обязанностях. От него не ждали, что только он и будет забивать, не ждали, что он один будет распасовывать мяч и выводить товарищей на ударные позиции. Не ждали от него никакого волшебства, не надеялись, что именно он сотворит чудо победы для своей команды.

Пеле вел всю необходимую работу на всем пространстве поля от ворот до ворот. Но выполнял он ее как Пеле, уважая партнеров, радуясь за них, считая, что каждый может столько же, сколько и он.

Эта мудрая скромность, эта тактичность не воспринимались как личная добродетель Пеле. Он играл так, зная, чувствуя, что этого требует футбол, что только так можно полностью выразить себя. И игрой своей он как бы указывал место всем «звездам».

Наверное, всегда будет стоять перед глазами гол, забитый бразильцами в ворота сборной Англии. Единственный, принесший победу.

Было двое достойных восхищения. Тостао, который на левом фланге мелкими четкими финтами разбросал английских защитников и дал навесной пас в центр штрафной площади, и Жаирзиньо, спринтерским рывком ворвавшийся наискосок справа к воротам Бенкса и всю скорость вложивший в неотразимый удар. Но между этими двумя мелькнул Пеле. Он принял мяч от Тостао, укротил и мягко, услужливо отбросил вправо под шаг Жаирзиньо. То, что сделали Тостао и Жаирзиньо, было великолепно. Ну, а то промежуточное, почти незаметное движение, которое в этой комбинации принадлежало Пеле, скорее всего, никто, кроме него сделать бы не смог…