Дмитрий Смирнов - Тайны советского футбола

Я побежал к судье, показываю: мол, с мячом проблемы, нечестный гол, но тот все равно взятие ворот засчитал.

После завершения карьеры я, как и многие футболисты, выступал за ветеранов. Ездили по городам, играли, радовали публику. Как – то раз мы должны были отправляться на матч с Курского вокзала. Поезд уходил в 12 с копейками, возглавлявший тогда нашу команду Алексей Петрович Хомич назначил сбор на одиннадцать.

Все, как и было велено, съехались под табло вокзала в 11:00, нет только Стрельцова, хотя он жил в десяти минутах ходьбы от вокзала. Хомич пошел звонить. Набирает номер, через некоторое время Эдик спросонок, очевидно, после бурного вечера, берет трубку:

– Алло?

– Эдик, ну ты где, все здесь, тебя только ждем!

– А сколько времени?

– Одиннадцать!

– Рано еще идти!

И кладет трубку. Ждем еще полчаса, Хомич снова звонит:

– Ну ты что, еще не вышел?!

– А сколько времени?

– Полдвенадцатого!

– Рано еще!

Идем уже к поезду, но как без Стрельцова ехать, народ же на него ходил. Хомич уже с перрона, из автомата звонит:

– Эдик! У тебя совесть есть?

– А сколько времени?

– Уже двенадцать!

– А теперь уже поздно!

Так в результате он никуда и не поехал.

Это «кинослучай», его трудно описать, это надо было видеть. Мы с пересадкой в Ленинграде возвращались в Москву с игры в Мурманске. Долетели на самолете до Пулкова, а оттуда на машинах, а потом на метро ехали на вокзал. Время было позднее, пассажиров – мало. Стояли в вагоне у дверей, противоположных тем, что открываются, и разговаривали. Защитник Боря Кузнецов поставил свою сумку к двери, прислонился к двери спиной и слушает. На одной из станций посадка с другой стороны. Из нашей двери никто не выходил, поэтому Боря просто постоял, выпрямившись, пока они не закрылись, и хотел снова опереться. Но когда он должен был коснуться спиной двери, машинист, как бывает иногда, еще раз на секунду их открыл.

Боря, почувствовав, что опоры нет и он падает назад, попытался сделать шаг назад, но уперся ногой в собственную же сумку и просто пластом упал на платформу. Двери тут же захлопнулись, поезд тронулся. Он вскочил: машет кулаком машинисту, бежит за поездом, нам какие – то знаки подает, глаза круглые. Смешнее преображения человека, который только что спокойно стоял, я не видел в жизни.

Приехал он на вокзал на следующем поезде, весь кипит:

– Как он мог! Я их всех посажу!

– Боря, ну ладно тебе, случайно так получилось, сам виноват.

Но потом долго на Кузнецова мы спокойно смотреть не могли.

Многие футболисты дружат с артистами. Меня такая дружба связывала с Игорем Кио, Юрием Никулиным и Михаилом Шуйдиным, потому я часто бывал в цирке на Цветном бульваре, когда они выступали. Под Новый год там, как в любом цирке, шли так называемые елки. И в том представлении был эпизод, когда Кио, игравший доброго волшебника, после долгой борьбы ловил злых волшебников Никулина и Шуйдина, сажал их в клетку, произносил заклинание, после чего те исправлялись и становились добрыми.

Как – то раз перед представлением я говорю Кио, давай разыграем ребят, нальем прямо на арене по стакану водки.

И вот идет спектакль, Шуйдин с Никулиным, «пойманные», сидят в клетке, вокруг бегают охраняющие их тигры, Кио обращается к публике:

– А сейчас, дети, мы с вами дадим злым Абре и Кадабре волшебной воды, и когда они ее выпьют, то станут добрыми.

Двое в клетке, услышав незнакомый текст, уши насторожили, а Кио продолжает:

– Но только нужно, чтобы они выпили все до дна, иначе могут снова начать озорничать. Давайте вместе с вами проследим за этим.

Наливает по полному стакану водки и протягивает клоунам. Те робко так берут, принюхиваются. А куда деваться, дети скандируют: пей, пей! Никулин тихонько кивнул Шуйдину, и они выпили. Как проходил остаток вечера, рассказывать не буду, но так как они люди с чувством юмора, то на нас не обиделись.

МАРК РАФАЛОВ – мэтр отечественного судейского цеха. Известен не только своим эталонным арбитражем, но и выдающимся чувством юмора. Сегодня – автор нескольких книг по истории отечественного футбола, эксперт, регулярно выступающий на страницах многих средств массовой информации.

В 1960–х годах практически во всех странах – членах ФИФА была введена возрастная квота для судей. Пятьдесят лет – и закругляйся. Наиболее предприимчивые арбитры, которым не хотелось расставаться с любимым делом, находили пути к омоложению. Все знали, что бакинский рефери Тофик Бахрамов родился в начале 1920–х годов. Однако вдруг в одном из печатных изданий появляется дата его рождения – 1926 год. И как – то на весенних сборах судей возникла полемика по этому вопросу. Бахрамов твердо стоит на своем – в 1926–м родился. И тут кто – то спрашивает: