Игорь Фесуненко: Чаша Мараканы

Впрочем, поначалу все шло хорошо: уже первые шаги Салданьи вызвали не только одобрение друзей, но и смирили гнев противников, ибо он за двадцать четыре часа решил проблему, над которой четыре последних года безуспешно бились несколько тренеров: создал сборную страны. Точнее, решительно объявил ее состав, тогда как его предшественники беспрерывно консультировались с начальством, маневрируя между сциллами и харибдами сан-паульских и рио-де-жанейрских футбольных хозяев. Салданья же в первый же вечер после своего назначения, сидя в собственном доме, сказал сбежавшимся к нему репортерам:

– В Бразилии, как известно, футбольных тренеров девяносто миллионов, и они могут предложить девяносто миллионов вариантов сборной. Но поскольку руководство поручено мне, на поле выйдет моя команда!

И продиктовал двадцать два имени. По два на каждую позицию. И каждый из двадцати двух был сразу же точно определен как основной или запасной.

Уже наутро вся страна знала свою сборную, получив наконец-то благодатную возможность анализировать состав, спорить и соглашаться с Салданьей, выдвигать новые варианты, тем более что для бразильца нет, вероятно, более сладостного занятия, чем нескончаемый спор о футболе за кружкой пива с непременными проклятиями по адресу того, кто в настоящее время занимает должность тренера сборной. Салданья подлил масла в огонь, и уже за одно это каждый бразилец, может быть и не замечая этого, был где-то в глубине души ему благодарен.

Потом начались медицинские осмотры футболистов, первые тренировки, экзамены по физподготовке, словом, сборная страны зажила своей обычной беспокойной жизнью, поскольку за деятельностью нового тренера и его футболистов следили миллионы глаз, газеты публиковали ежедневные отчеты о положении дел в команде, о меню столовой на тренировочной базе, о репертуаре фильмов, которые по вечерам смотрят футболисты, о любых, самых незначительных, казалось бы, мелочах жизни и быта «хищников», как шутливо прозвал своих игроков Салданья. В долгой истории бразильской сборной невозможно, пожалуй, вспомнить другого тренера, который отличался бы такой поразительной предусмотрительностью, такой заботой о деталях, поручаемых обычно на усмотрение кастелянш или сапожников, администраторов или массажистов. Во время поездки в Европу в конце 1969 года Салданья не только просматривал матчи будущих соперников, но и знакомился с бесчисленными образцами и новинками спортивного обмундирования.

Вернувшись домой, он рассказывал:

– Наша обычная футболка столь сильно впитывает пот, что к концу матча на плечах у игрока, который пробегает второй десяток километров, висит несколько килограммов лишнего веса. Я заказал футболки из сверхлегкой, хорошо вентилируемой, водоотталкивающей ткани. Решил отказаться от воротничков. В новых трусах модернизированного раскроя предусмотрены специальные вентиляционные отверстия.

Благодаря этому мы экономим тут около ста граммов накануне матча и почти килограмм – к концу игры.

Бутсы, естественно, шьются по индивидуальным меркам с учетом особенностей стопы, пальцев и суставов.

Экономим на бутсах еще двести граммов веса. В общей сложности новое обмундирование примерно на два килограмма легче прежнего.

Под руководством Салданьи сборная блестяще провела отборочные встречи, выиграв в августе 1969 года все шесть матчей у команд Колумбии, Венесуэлы и Парагвая с общим счетом 23:2. Затем она была на время распущена, а когда игроков созвали вновь – за два с половиной месяца до начала чемпионата в Мексике и годом спустя после назначения Салданьи, – сам он от руководства был отстранен.

Это решение СБД вызвало такую бурю, что выстрел в «Лузитании», о котором шла речь на первых страницах этой книжки, даже и не привлек особого внимания прессы, заслужив лишь несколько строк в графе полицейской хроники. Подумаешь: убийство какого-то там мулата, пытавшегося оправдать отставку Салданьи! Уход тренера вызвал шквал волнений и комментариев во всем мире.

Надрывались от перегрузки и международные телефонные линии, связывающие Рио-де-Жанейро с европейскими столицами: газеты жаждали подробностей и объяснений. Сразу же заметно снизились акции Бразилии на футбольной бирже в Лондоне, где заключались пари.

В самой Бразилии страсти достигли такого накала, что впервые в истории правительство активно вмешалось в дела конфедерации спорта, приказав немедленно прекратить полемику и отложить выяснение отношений до осени 1970 года. С этой целью министр просвещения и культуры, которому подчинены спортивные организации страны, специально вызывал Авеланжа и Салданью, пообещав принять после чемпионата мира меры и к наведению порядка в бразильском футболе, и к выяснению правых и виноватых. Если учесть, что до начала чемпионата оставалось немногим более двух месяцев, все это было вполне своевременным. Но обещанное расследование так и не состоялось, утонув в грохоте победных гимнов после возвращения из Мехико.