Игорь Фесуненко: Чаша Мараканы

Словом, выстрел в кабаке Старого Педро – этой гнусной скареды, который жалеет поставить полбутылки пива усталому стражу порядка, разбудил в сердце сержанта добрые надежды. Наконец-то он Лопес де Соуза, покажет миру, что такое настоящая полиция, власть и закон!

Он протолкался через толпу к съежившемуся на полу телу. Сидящая на корточках негритянка Сильвия подняла голову и кивнула сержанту.

– Ну что? – строго спросил он.

– Упокой, господи, душу его, – ответила она, кладя голову мулата на расстеленную газету. Потом закрыла лицо покойника грязным полотенцем. Откуда-то появилась свечка. Ее поставили рядом с трупом, и серый дымок миролюбиво заструился к потолку.

– Ну, кто видел убийцу? Кто заметил, куда он сбежал? Каким калибром воспользовался? – спрашивая это, сержант неторопливо доставал блокнот.

Точно так в разгар сражения в Арденнах брал в руки свой боевой планшет с картой бравый генерал Паттон, которого сержант видел вчера в кино. Сейчас важно было первым собрать сливки. Зафиксировать все, что знают эти люди об обстоятельствах и мотивах убийства, приметах преступника, оружии… Пока эксперты-криминалисты будут входить в курс дела и разбираться, что к чему, именно на него, на сержанта Лопеса де Соузу, набросятся репортеры и фотографы в поисках подробностей!

Он потрогал носком ботинка труп мулата. Конечно, это не такое уж интересное дело, как, например, то, что случилось однажды, года два назад, кажется, напротив Ботанического сада, где террористы прихлопнули бывшего немецкого нациста. Об этом, говорят, писали даже в Европе! И к регулировщику уличного движения, что стоял напротив дома, приходили репортеры даже из Израиля! Но такое достается только счастливчикам. Одному из миллиона. А ему… Ладно, будем довольствоваться тем, что есть. Вероятно, этого парня пристрелили из-за женщины. Репортеры на это клюнут.

Он представил себе шапку через всю первую полосу «Нотисии»: «ЛЮБОВЬ, ОБОРВАННАЯ ПУЛЕЙ…», и чуть ниже – фотография: «…детектив Лопес де Соуза информирует нашего корреспондента об обстоятельствах трагедии…» Он, правда, не был детективом, но вдруг репортер ошибется?…

– Ну, так как? Кто видел, куда скрылся убийца? – строго повторил сержант.

– Да вот он, – сказал Старый Педро, махнул салфеткой на парнишку лет примерно двадцати.

Обхватив руками голову, он тупо смотрел на убитого.

– Это… ты… убил? – недоверчиво спросил полицейский.

Парнишка кивнул головой и всхлипнул.

– Почему?

Все вокруг замолчали и придвинулись поближе нетерпеливо дыша в затылок сержанта жареным чесноком, лимонной настойкой и перекисшим пивом.

– Я его убил… за то, что он сказал… он сказал… он сказал…

– Ну что? – рявкнул сержант.

– Он сказал, что Салданью давно нужно было выгнать из сборной.

Сей печальный эпизод отнюдь не выдуман автором ради привлечения читательского внимания к книге. Скептики могут обратиться к бразильским газетам за 19 апреля 1970 года, описавшим сей факт в колонках полицейской хроники, или заявиться в «Лузитанию» к Старому Педро, или Лопесу де Соузе, который продолжает исправно отбывать службу на перекрестке под бездействующим светофором, или у Сильвии, по-прежнему несущей нелегкое бремя своей древнейшей профессии в окрестностях этого кабака, или у прочих его завсегдатаев, собирающихся у стойки Старого Педро после полудня.

Проще всего, однако, будет поверить автору на слово и, не тратя попусту времени и сил, обратиться вместе с ним к исследованию причин и мотивов этой драмы. Для этого нам понадобится повернуть колесо истории на несколько оборотов вспять.

И педантичные историки футбола, коллекционирующие пожелтевшие газетные вырезки, и вдохновенные поэты этого спорта, хранящие в сердцах своих трепетно-живые картины минувших чемпионатов, помнят, конечно, о том, что после «трагического», «постыдного», «катастрофического» проигрыша сборной Бразилии 19 июля 1966 года матча с португальцами в Ливерпуле страну – несмотря на уже имевшийся печальный опыт подобного поражения в 1950 году – захлестнула волна отчаяния и печали. Дело не ограничилось потасовкой (а кое-где и перестрелкой!), битьем стекол да сожжением чучел тренера Висенте Феолы и его помощников. Группа депутатов конгресса потребовала военно-полицейского расследования деятельности руководителей бразильского футбола. Газета «Жорнал до Бразил» мрачно пророчествовала: «В кругах оппозиции имеется убежденность, что деклассификация нашей команды на первенстве мира окажет фатальное влияние на политическую ситуацию в стране. Теперь в гуще народных масс неизбежно возрастут настроения разочарования финансово-экономической политикой правительства, разочарования, которое могло бы быть смягчено в случае победы бразильской команды в Англии…»