Екатерина Мишаненкова - Харламов. Легенда хоккея

Стоит ли удивляться, что в матче ЦСКА – «Крылья Советов», а это был матч-возвращение для Валерия Харламова, всем – и партнерам, и соперникам, и зрителям – хотелось быть сопричастными к чуду. Отсюда и бережное (лучше слова не подберешь) отношение к Валерию всех тех, кто выходил, независимо от цвета формы, вместе с ним на лед. Отсюда и всеобщие, независимо от клубных симпатий зрителей, аплодисменты.

Дворец спорта аплодировал не голу Харламова – он приветствовал чудо, которое совершил Валерий. Чудо возвращения в хоккей.

Конечно, нужно отдать должное медикам: они сделали все возможное и, кажется, даже невозможное для того, чтобы Харламов вновь вышел на лед. Но медицина врачует лишь тело. Сколько людей рано ушло из спорта после куда менее серьезных травм – сломился их дух. А Валерий вернулся. Почему? Что помогло ему?

«Он был мужественный человек, – рассказывает Борис Павлович Кулагин. – Приведу один лишь пример. В серии встреч 1972 года сборных СССР и Канады Бобби Кларк опекал Харламова, не брезгуя ничем. В шестом матче – а он проходил на льду Лужников в Москве – Кларк нанес Харламову такой удар по ногам, что Валерий был не в состоянии больше выступать.

Многие, даже известные хоккеисты, получив и более легкую травму, отдают себя в руки эскулапов, и о выходе на лед не помышляют. И все это – на вполне законных основаниях. Но, зная характер Харламова, перед последней, восьмой, игрой серии я обратился к нему с не совсем обычной просьбой. Я попросил Валерия все же выйти на площадку.

«Канадцы, – сказал я ему, – опасаются тебя больше всех. Поэтому мы бы хотели, чтобы ты вышел на эту решающую игру. Сыграй вполсилы – и все будет нормально. Катайся осторожненько, на столкновения не иди… Сегодня нужно твое имя».

В его судьбе был очень тяжелый момент, когда они вместе с женой попали в автомобильную аварию – ударились о столб и были выброшены через открывшиеся дверцы на обочину. Валерий стал заметно прихрамывать. Тогда-то у нас с ним произошел очень важный для обоих разговор. Я спросил, какие у него планы. Он ответил просто и убежденно: «Буду играть». Позже, приходя на тренировки, я видел, с каким чудовищным упорством он возвращал себя в хоккей, как жесток был к самому себе, как дорожил каждой минутой… И он вышел на лед. Он катался, хромая, ему все было трудно, нога болела, но по выражению лица нельзя было догадаться, как ему тяжело: веселая улыбка и прищуренные глаза – все как обычно. Мы радовались: на лед вернулся тот же Харламов.

Тот же, да не тот. Когда он стал участвовать в игровых упражнениях, восстановил навык передач и бросков, начал кататься с привычной скоростью, я заметил, что у него как-то не идет его знаменитая обводка. И не то, чтобы утерян навык или забыты финты, нет, он робко, словно не веря в себя, лишь изредка пытается обвести соперника. Похож он был на мальчишку, который стесняется при своих сверстниках сделать то, что у него может не получиться.

Несколько дней я ломал голову над этой проблемой. Играть он, конечно, будет, и вполне прилично, но увидит ли хоккей прежнего Харламова? И снова у нас с ним произошел прямой мужской разговор. Валерий и сам признал, что не клеится у него обводка и что нужно дополнительное время для полного восстановления навыка. А мне казалось, что дело не в технике, не в координации движений – выполняет же он идеально точно другие приемы. Причина в ином – утрачена психологическая уверенность в себе, в своей способности переиграть соперника.

И я посоветовал ему включить в дневной цикл, а он состоял у команды из двух-трех тренировок, дополнительную тренировку. Я предложил ему играть одному против пяти – шести 10–15-летних мальчишек.

Ребятам мы не сказали, что Харламов еще не совсем здоров, иначе тренировке не хватило бы серьезности, она превратилась бы в поддавки. Мальчишкам так хотелось обвести самого Харламова, отнять у него шайбу! В единоборстве они были цепки и отчаянны. Словом, приходилось ему очень туго, особенно когда надо было догонять этих юрких и живых, как ртуть, пацанов. Временами мне казалось, что эксперимент себя не оправдывает, потому что никто не сможет выдержать такое напряжение, такую дьявольскую нагрузку. Но Валерий понимал, до какой степени ему это важно, и тренировался самоотверженно. Мастерство, а главное – психологическая устойчивость, вера в себя крепли день ото дня.