Алексей Казарин - Дачный сезон

Сон ли мне снится, или я на самом деле, укрывшись в густой траве, с тревогой наблюдаю, как впереди по пыльной проселочной дороге шагают вооруженные до зубов солдаты. Кто они я не могу понять. Но вижу их злобные бандитские глаза; их лица, скрыты экипировкой, совсем как не у наших. Значит враги, и это война. А у меня нет для защиты никакого оружия. Потому и прячусь. Не потому, что боюсь умирать нет. Мне почти семидесятилетнему старику все уже наплевать, но не хочу глупой случайной смерти. Затаившись еще ниже прижимаюсь к земле, слушаю топот сапог, и ощущаю как рвется из груди сердце да так, что стучит в висках. Был бы хоть пистолет! Пусть бы убили, но и я кого-нибудь не так бы было обидно.

Мысленно жду, чтоб пронесло, не завернули б эти головорезы в мою сторону. Тут интуитивно чувствую, что рядом со мной в траве лежит кто-то еще.

Ты кто? – шепотом спрашиваю я.

А разве не знаешь? отвечает незнакомец, я все годы был неразлучен с тобой.

И все же?

Я твой двойник!..

С любопытством всматриваюсь в незнакомца: что за чудо такое, и откуда оно взялось? Мне однажды уже показывали в городе человека, который якобы как капли воды похож на меня. А еще в школе замечали такого одноклассника. Но это лишь сходство, а здесь точно моя живая копия. Смотрю на него словно на инопланетянина. И в самом деле от двойника идет какое-то неестественное свечение…

И вот, наконец уже давно ушли интервенты, прохожие высыпали. Мы о чем-то разговариваем, но и это тоже чудо. Я «разговариваю» мыслями, образами. И он хорошо меня «слышит», т.е. друг друга понимаем, словно мысли эти читаем. «Хорошо, подумал я вначале, иметь такого друга!».

Однако, чувствую от него идет на меня какое-то сильное негативное влияние. Хочу сам что-то решить или сделать, но не тут-то было что-то сковывает мои действия, мне почему-то тяжелее исполнять свои желания. Нет у меня той свободы, какая была. Ощущение, что все, что хочу сделать, должно согласовываться с этим навязчивым двойником. Разве возможно долго всю жизнь такое терпеть! Нет, думаю, у меня хватит пока еще сил, чтобы избавиться от него!

Решаю связать моему спутнику руки и ноги, чтобы незаметно уйти от него, иначе он наверняка поплетется со мной и дальше. Пусть полежит, пока я скроюсь; а развяжет его потом кто-нибудь другой. Веревка с собой есть, толстая, крепкая. Я наваливаюсь на него, заламываю ему сзади руки и ноги. Собственно и усилия на это не прикладываю, он вовсе не сопротивляется, спокоен и даже смеется над тем, как я все это над ним проделываю. Вот, наконец, связал его, и почти успокаиваюсь. Но что вдруг вижу: затянутые мной узлы на двойнике как будто сами по себе развязываются, и веревка сползает. Что делать? Я в отчаянии. Невдалеке ходят прохожие, я кричу им: Люди добрые, помогите!..

Люди оглядываются, подходят. Я показываю им на двойника, но никто не понимает, о чем я им говорю, уходят, качая голова-ми, и смотрят как на помешанного значит, только я и вижу его. Во мне страшное отчаяние…

И тут я проснулся. Только теперь я понял, что это, слава Богу, виделся мне просто сон, нет никакой войны, и что я нахожусь один сам с собой. Что за странный сон, что бы он значит?

Вот уже много дней я собираюсь писать книгу и ломаю себе голову над тем как писать и о чем? Пожалуй, труднее всего даже опытному писателю определиться с этим. Нужна основная идея твоего творения, определиться с жанром от этого в большей степени и зависит успех начинания. Начнешь «не с той ноги» очень трудно потом настроиться. И наверняка попадешь в тупик. Настроиться это значит писать правду, какой невзрачной она была, все без прикрас, не подстраиваясь под цензуры чужой, и тем более своей. Пиши, как на душе ляжет. Книги ведь тоже свои души имеют, если в них ее вложишь. Трудно это, но иначе фальшивка становится заметной, читатель сразу ее почувствует и не примет. Сколько тонн такой макулатуры на складах залеживается, никто таких книг не читает. А душа…

Так вот о чем мне сон напомнил! Двойник мой это же ведь аллегория души. Если человек нравственный, честный, порядочный ничем ты от этой своей души не денешься, никакими веревками ее не свяжешь, она всегда будет с тобой, как бы тебе ни тяжело было. Так что будь добр быть честным, хотя бы с самим собой.