Алексей Казарин - Дачный сезон

У фрау дом кирпичный, внутри участка садик с огороженной сеткой, с неглубоким маленьким прудиком, видно сделанный для инкубаторных желтых гусят и которых она при нас приобрела и выгуливала. А я однажды, заглядевшись на них, оступился назад и нечаянно неосмотрительно одного из них задавил, что естественно вызвало эмоциональное недовольство со стороны хозяйки. Возможно, фрау и рассказала мужу об этом случае потому он и недолюбливал меня как растяпу. У нее было всегда чисто во дворе. И только вблизи, под окном кухни, и совсем близко с окном хозяйки (мы занимали самую большую комнату в доме, а она сама ютилась в маленькой) была устроена моим отцом загородка, в которой он растил свинью. Не помню, чтобы этим обстоятельством фрау Маришь когда-либо возмущалась. У дочки дом несколько богаче и имел даже бетонированный пруд, где плавали крупные зеркальные карпы, которыми фрау иногда нам угощала. Маму мою она уважала, во всяком случае, отчуждения между ними не было. Сразу за домом у каждого такого домовладельца был участок размером не менее десяти соток, с виноградником. Урожай шел на соки и вино. У фрау под домом было большое прохладное помещение с бетонными стенами и таким же полом погреб. В нем на подставках стояли штук пять деревянных двухсотлитровых деревянных бочек с виноградными соками и винами. Позвав меня однажды, хозяйка угостила меня этим соком, налив прямо из под крана бочки. Конечно, он был очень вкусным. Австрийцы славятся своими виноградниками, и они у них растут повсеместно.

Внутри дома на кухне стояла газовая плита и когда ее включали, я с любопытством подходил ближе к ее горелкам и наблюдал за голубым пламенем с какой-то фантазией и горящим блеском в глазах. До этого даже обычной печки почему-то не видел или не замечал, а этот горящий газ мне казался чудом.

Рядом, несколько левее и напротив жил полный австриец, к которому я приходил за яйцами. Это когда хотел, чтобы мама нажарила блинов и тогда она направляла меня к нему. Несмотря на то, что куры у него во внутреннем дворе с бетонным покрытием гуляли свободно, но почему-то всегда двор был чистым, хотя может быть оттого, что у него была лишь всего одна или несколько этих курочек. И хозяин тоже был всегда опрятным, с чистым фартуком и подлокотниками. Прихожу к нему и спрашиваю: «эйе!..». Он посмотрит на меня внимательно, что-то переспросит, я каким-то понятным образом отвечал, и он выносил одно или два яйца, бесплатно или за несколько пфеников. Позже он меня уже помнил и знал, для чего я к нему явился и никогда не отказывал в просьбе.

На этой же стороне, но чуть подальше, я ходил в компрессорную мастерскую за газированной водой, почему-то с алюминиевым двухлитровым алюминиевым бидончиком. Мастера обычно удивлялись: почему пришел не с бутылкой с пробкой, на что я пожимал плечами (на всякий случай, стараясь не выдавать, что я русский) и тогда они наливали эту пенистую воду непосредственно в эту емкость.. Но принеся домой, мы эту воду быстро выпивали и газ в ней не успевал улетучиваться, так как мастерская была совсем рядом.

Еще левее на площади стоял костел с остроконечным шпилем, а возле него за поворотом хлебный магазинчик. Мне очень нравились в нем не черный или белый хлеб, а серые небольшие булочки, видимо испеченные с цельной ржаной муки с отрубями. Иногда я самовольно заходил в этот магазин, молча, долго посматривал на эти булочки, и тогда продавщица не выдерживала, и подавала мне одну в руки. Не помню для чего однажды я стоял у самого входа в этот магазинчик с протянутой рукой. Давал ли мне кто-либо мелочь, не помню, но об этом случае вспоминала лишь сама мама, якобы фрау видела меня за этим занятием. Возможно, она и обозналась потому, как внешне я ничем не отличался от австрийских мальчишек, такой же белобрысый и с помочами на шортах, которых шила на машинке мне мама. И мама тоже походила на австрийку, и даже местный ксендз, при встречах, всегда приветствовал ее, снимая перед ней шляпу. Сказывались гены ее бабки, которая была немкой.

Рядом налево, на той же стороне, где стоял дом «фрау» 4 4 Что в переводе означает «женщина», как просто мы ее называли , через дом от нас было кладбище, огороженное со стороны улицы литой чугунной оградой. Что для нас было интересно в нем это то, что почти над каждой могилкой стояли старинной формы фанарики с разноцветными стеклами. И когда в них горели парафиновые или восковые свечи, особенно вечерами, то смотрелись они как-то красиво и загадочно. Могилки всегда были очень ухоженными, с посаженными на них низкими и время от времени мелкими цветками. Попадались и заросшие дерниной.