Павел Айдаров - Иллюзионист и его номер. Иллюзионный жанр как искусство

Идея прекрасного в обязательном порядке имеет выражение в художественном произведении, в основе понятия художественности лежит именно понятие прекрасного . Однако, пытаясь углубиться в понимание искусства, мы не должны довольствоваться только этим, а должны идти по пути расчленения тех элементов, из которых слагается чувство прекрасного, – только так мы сможем его познать. На первый взгляд, эта задача не представляется выполнимой. Что мы собрались расчленять на элементы? Прекрасное? Но разве мы знаем, что это такое? Помимо того, что оно является более сложным по сравнению с «красивым» мы ничего, по сути, о нём и не сказали. Одновременно это значит, что мы ничего более не можем сказать и о художественности. Но попробуем пойти по другой тропе познания. Для этого проведём аналогию: может ли кто-либо точно передать словами вкус полюбившегося блюда? Это невозможно в принципе. Однако можно сделать другое: перечислить ингредиенты, входящие в это блюдо, их пропорции, технологию приготовления. К понятию художественности (прекрасного) можно подойти точно также: хоть мы не можем сказать, что такое художественность, но можем назвать «ингредиенты», которые способствуют созданию художественного произведения. Причём здесь нужно будет выделять два вида таких «ингредиентов» – общие для всех видов искусств, и специфические.

Но что же это за «ингредиенты»? Прекрасное само по себе может относиться только к форме, но не к содержанию. Поэтому «ингредиенты» здесь должны отбираться по тому, способствуют они или нет созданию художественной формы. Через эти «ингредиенты» и проявляет себя прекрасное. Достаточно хорошо о таком проявлении пишет А. Студничка, только он, как и другие авторы, не отличает «красоту» от «прекрасного», используя эти термины в своей книге как синонимы:

«Сущность художественных идей, а следовательно и произведений, состоит в благородстве их форм, т. е. в том, что мы называем красотою, проявляющуюся в удачном построении, в приятном разнообразии, в правильности соотношений, в грациозности группировки, в чистоте линий, в гармоничности красок, иногда в особых украшениях и в гармоничном сочетании всех исчисленных элементов.

Каждый человек способен чувствовать красоту форм, но не у всякого это чувство развито в одинаковой степени; поэтому мы видим иногда, что толпа восхищается крайне первобытными формами и красками, не нравящимися людям, наделённым более чистым вкусом» (30, с. 3—4).

А. Студничка в своей книге не использует термин «композиция», а говорит о «главных факторах красивых форм», но вопросы выделения этих факторов, закономерности их сочетания, в современном словоупотреблении правильным будет называть именно вопросами построения «композиции». В качестве последнего, финального «фактора красивых форм» А. Студничка называет «единство», он пишет:

«Когда удаётся создать такую форму, все факторы которой согласованы между собой и выражают свою основную идею, эта форма производит впечатление единства и гармонии. <���…>

Гармоничное впечатление, производимое единством предмета, подходит также на действие, производимое музыкой хорошо настроенного музыкального инструмента. Напротив того, впечатление несгармонированных между собой факторов подобно тому, которое получается от неудачного сочетания звуков или от игры на разрозненном инструменте» (там же, с. 92, 93).

Также о негативном влиянии чего-то нецелостного, как о влиянии противоположном тому, которое оказывает искусство, пишет А. М. Васнецов: «что-нибудь нарушающее цельность вида (форму), расплывчатое, бесхарактерное, слабое, неопределённое в формах – производит действие противоположное тому, какое производит красота, т. е. получается впечатление как от чего-то отталкивающего (отвратительное)» (7, с. 62).

И здесь мы подходим к такой важнейшей характеристике художественности произведения как целостность, единство . Художественное произведение должно представлять собой нечто целое, в отличие от нехудожественного (не заслуживающего того, чтобы называться художественным).

Актуальность проблемы целостности произведения искусства стала осознаваться ещё в античности. Так, древнеримский поэт Вергилий свою книгу «Наука поэзии» начинает следующими словами: