Павел Айдаров - Иллюзионист и его номер. Иллюзионный жанр как искусство

В попытках найти новое название для номеров с отсутствием сюжетно-тематической составляющей мы остановились на слове «дивертисментный». Дивертисментной называется разножанровая программа в цирке. Эстрадные (разножанровые) программы до самого появления термина «эстрада» также назывались «дивертисментными». Слово «дивертисментный» всегда применялось только по отношению к программам, но не к номерам. Однако потенциально оно может быть применено только к номерам иллюзионного жанра, ибо только здесь мы встречаем самый разнообразный реквизит, самые разнообразные трюки, остальные же эстрадно-цирковые жанры являются в той или иной мере однообразными.

Тематические номера отличаются от дивертисментных наличием объединяющей темы. Ярким примером такого типа номера является «Водная феерия» И. Символокова. Тема здесь проста и понятна – трюки с водой. Простота темы, возможность её легко понять зрителю, является существенной чертой тематических номеров. Чаще всего такой темой служит единство используемого реквизита – наиболее популярны у фокусников номера с картами или цветами, встречаются также номера с верёвками, деньгами и т. д.

В образно-символическом номере также присутствует объединяющая тема, но она более сложна, и её правильней называть уже не «темой», а «идеей». Зритель, просмотревший такой номер, вряд ли сможет уловить эту идею, по крайней мере сразу – он будет лишь чувствовать, что есть нечто объединяющее, но затруднится сказать, что именно. Собственно говоря, и сам артист может не до конца понимать идею, которую вложил в его номер режиссёр. Здесь интересен следующий пример. Когда С. Каштелян работал над номером С. Кабигужиной и С. Шукурова – номером, ставшим позднее победителем FISM-1979 – то он первоначально не говорил артистам о замысле, а самостоятельно этот замысел они так и не смогли понять. В конце концов, С. Каштелян раскрыл основную идею: «ведь это рождение жизни от огня… Ведь всё происходит от огня. Вот что я хочу выразить в вашем номере» (36, с. 251). На этом примере мы также видим, что трюки в номере данного типа могут иметь не самостоятельное значение, а выражать собой некоторую идею (в данном случае – рождение жизни от огня), т. е. они выступают в роли символа – в этом смысле мы и говорим об образно- символическом типе номера.

Если исходить из классификации А. С. Карташкина, то номер С. Кабигужиной и С. Шукурова следовало бы отнести к категории сюжетных. Но посмотрим, как сам А. С. Карташкин характеризует его основную линию развития: «Если одним словом охарактеризовать стержневую тему данного номера, то таким словом окажется – пробуждение. Именно оно, неизменное за всё время демонстрации, придаёт ей цельность и движение. В самом деле, пробуждение начинается с глубокой ночи, проходит под светлеющим небом и финально завершается при ярких лучах солнца» (18, с. 31). Можно ли назвать это сюжетом? Скорее, речь идёт о развёртывании идеи . Сюжет же строится по принципу: завязка – развитие действия – кульминация – развязка.

Однако раскрываться в номере может не только идея, но и образ – тот образ, в котором выходит исполнитель к зрителям. Например, французский фокусник Пилу (Pilou) в номере, ставшем победителем FISM-2006, выходит в образе героя романа В. Гюго «Отверженные» – Гавроша. При создании такого номера речь отнюдь не идёт о том, чтобы просто выйти на сцену в костюме Гавроша и начать показывать фокусы – зритель должен увидеть, что это действительно Гаврош, т. е. образ должен быть раскрыт .

Приведём ещё слова С. Каштеляна, которые помогут дополнительно прояснить суть образно-символического типа номера:

«У иллюзионной магии нет одной единственной причины. Конечно, должны иметься сильные трюки. Спорить с этим бессмысленно. Конечно, должна существовать техническая отточенность исполнения. Без этого нет фокусного класса. Конечно, всё должно быть слажено в систему, организовано – и музыка, и использование сценического пространства, и многое другое. Но всё-таки возглавлять волшебство должна мысль. Идея. Не обычная, не любая, а непременно художественная. <���…>

Иллюзион, оформленный эстетически, способен вызвать не только удивление – реакцию, в общем-то, приземлённую. Здесь уже отыскивается место для обращения к сферам высоким, затрагивающим ум и сердце. Возможно, истинное назначение иллюзионного жанра – быть метафорой <���…>

Трюки не должны быть лобовой, прямой иллюстрацией к развитию сценического действия. Скорее наоборот – желательно, чтобы трюки зрелищно были немного удалены от линии основного замысла, оставаясь близкими ей по духу. Помните, образное выражение сильнее действует на воображение, чем фраза прямолинейная, которая не оставляет места тайне, а значит, и размышлению. Ищите именно такие трюки!» (цит. по: 17, с. 109, 112).