Наталья Энтелис - Пушкинский бал

В настоящей работе использованы нотные издания, хранящиеся в фондах Российской национальной библиотеки

© Н.Энтелис, 1999 г

© Издательство "Композитор” (Санкт-Петербург), 1999 г.

Всего двадцать четыре года было Пушкину, когда он написал эти строки. Но ссылка продолжалась уже более двух лет, и беспечная столичная жизнь представлялась ему теперь чем-то далеким, едва ли не навсегда утраченным. Ностальгическое "был" вырвалось как бы само собой. Опальный поэт не без иронии вспоминал свою былую любовь к танцам. Он тогда еще не знал, что скоро настанет пора, когда, вернувшись из ссылки, он вновь окунется в светскую жизнь и, словно наверстывая упущенное, станет завсегдатаем бальных залов. Не знал он и того, что именно на балу он впервые увидит Наталью Гончарову, а потом, спустя годы, вынужден будет с плохо скрываемым раздражением сопровождать красавицу жену на давно потерявшие для него былую прелесть придворные увеселения и мечтать о "завидной доле" человека, ушедшего от суетной столичной жизни в "обитель дальную трудов и чистых нег".

Но как бы ни менялись представления Пушкина о светской жизни, совершенно очевидно, что поэт не мыслил бытие современного ему культурного человека без бала. Множество раз "отправлял" он на бал героев своих произведений, не раз упоминал о балах в письмах и записных книжках...

Не правда ли, бывали на этих балах и мы с вами, уважаемый читатель, сопереживая Татьяне и Ленскому, радуясь за окруженную всеобщим поклонением Натали, негодуя на униженное положение любимого поэта, восхищаясь убранством комнат и нарядами дам?.. Увлеченные силой и точностью поэтического образа, повинуясь прихотливой игре воображения, мы снова и снова оказывались там. в блеске бального зала пушкинской поры.

Однако рядом с полетом фантазии всегда живет стремление узнать, "как это было на самом деле". Назначение этого издания и заключается в том, чтобы дополнить наши представления о бальной жизни того времени конкретными, исторически достоверными подробностями. В посвященных балу строках Баратынского, Одоевского, Бестужева-Марлинского и, прежде всего, конечно, самого Пушкина мы находим не только поэтические образы, но и точные приметы времени. Пушкин, как известно, обучался основам классической хореографии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие исследователи полагались на пушкинские строки как на почти профессиональную запись поз и движений танца. К примеру, серьезно занимавшаяся историей танца Любовь Дмитриевна Блок попыталась по знаменитой строфе из "Евгения Онегина" реставрировать танец выдающейся балерины Авдотьи Истоминой:

Живые подробности танцевального быта встречаются также в мемуарах и переписке современников Пушкина, и мы будем часто к ним обращаться. Сложнее до сих пор обстояло дело с музыкой. Если поэтический образ может донести до нас восхитительную окрыленность человеческих движений, а воспоминания современников помогают проникнуть в атмосферу блистательных светских развлечений, то судить о музыкальной основе бала мы можем только с помощью старинных изданий подлинных бальных танцев, а они давно стали библиографической редкостью. К счастью, значительное их количество сохранилось в фондах различных библиотек, в том числе Российской национальной библиотеки. Некоторые из этих драгоценных свидетельств мы и предлагаем вашему вниманию. Мы знаем, что многие из наиболее популярных произведений этого жанра могли переиздаваться и в более поздние годы. Но, желая быть уверенными в том, что любая (или хотя бы какая-то) из этих мелодий могла исполняться в присутствии поэта, мы выбрали танцы только из альманахов, сборников танцев и музыкальных альбомов, изданных не позднее 1837 года. Образ Пушкинского бала в нашей культурной памяти неразрывно связан с вдохновенными мелодиями Вальса-фантазии Глинки, "Евгения Онегина" и "Пиковой дамы" Чайковского. Эта музыка накрепко срослась в сегодняшнем сознании с образами героев Пушкина. Однако действительность была несколько иной. Чтобы правильно оценить те простые мелодии, которые собраны здесь, надо представить себе место и роль подобной музыки в дворянском быту.